Фил, устроившись в глубоком кресле, острием тесака осторожно выковыривал грязь из-под ногтей.
Артур что-то тихо бормотал себе под нос. И лишь в какой-то момент вскинулся и произнес в пространство членораздельно и тоскливо:
– Мне в банк надо было. Я, блин, кредит просрал.
Саша дружелюбно потрепал его по плечу:
– Да не сердись, Артур, ну, кредитом больше, кредитом меньше… Слушай лучше. Ты дела большие ведешь, наверняка без заморочек не обходится. А у меня юрист есть, международник, очень толковый. Давай я его подгоню, он там посмотрит контракты, то-се, может, посоветует что дельное. А?
Саша ласково посмотрел Артуру в глаза. В них отражались вселенская тоска и Пчела, нахлобучивший на голову рыцарский шлем. При этом Пчела ухитрялся еще и курить. Дым валил изо всех щелей.
– Дай-ка померять, – заинтересовался игрушкой и Фил, но Пчела лишь отмахнулся.
Тогда Фил, похоже, не рассчитав силы, тупым концом тесака засветил рыцарю по блестящей макушке. Звон металла слился с воплем Пчелы:
– Озверел, что ли?
– Опричники, тихо! – по-отечески улыбаясь, прикрикнул на шалунов Саша и вновь повернулся к Артуру, ожидая ответа.
«Родишь ты когда-нибудь, козел, или как?» – сказал он про себя.
Артур устало потер лоб пятерней. Похоже, он сломался:
– Если действительно толковый юрист, почему нет?
– Толковый, толковый. Ас… – успокоил его повеселевший Саша.
Склонившись над нардами, Саша бросил кости в последний раз. Выпали две шестерки. Артур, не веря своим глазам, несколько раз посмотрел на кубики и на Сашу. Эти две последние шестерки удивили его едва ли не больше, чем все то, что ему пришлось пережить за последние восемь часов. То есть, можно сказать, за классический рабочий день.
– Ладно, опричники, пошли, – бросил Саша, надевая свой черный кожаный плащ. И добавил специально для Артура: – Я, кстати, тоже кое-куда опоздал…
Саша не просто опоздал на примерку, а появился на пороге, когда Оля уже собиралась ложиться спать. Одна. Назло.
«Буду спать по диагонали», – подумала Оля, держа в руках фату и не зная, куда ее приспособить. В конце концов она повесила ее на тот же крючок, на котором висела скрипка. И этот неожиданный натюрморт расстроил ее – фата показалась могильным венком, который кто-то возложил на всю ее сегодняшнюю и будущую жизнь.
Тут, как ни в чем не бывало, и явился Саша.
– Если хочешь знать, это подлость просто! – с обидой в голосе обратилась Оля к дражайшему жениху.
Саша встряхнул свой кожаный плащ и аккуратно повесил его на плечики:
– Здрасьте. Подлость – это когда, извини, спид в нагрузку получают.
– При чем здесь спид, когда у нас свадьба?!
Она стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Сквозь легкую ткань голубого халата просвечивало ее худенькое тело, выглядевшее в лунном свете особенно соблазнительно.
Саша прислонился к стенке и внимательно посмотрел на подругу, потом сбросил испачканные грязью ботинки:
– Оленька, конечно, ни при чем. Это я так, к слову.
Оля не собиралась сдаваться, бабушка хорошенько попилила ее перед уходом, прямо как заправская скрипачка:
– Мы тебя, идиотки, два часа ждали! Последняя примерка, теперь не изменишь ничего. Она сразу шить будет.
Саша уже стянул и джемпер:
– Ну и замечательно. Я вам целиком доверяю. В платьях ни-че-го не понимаю, правда, Оль.
– Меня бабуля замучила просто! «Вот, он необязательный, он такой, он сякой»…
Саша улыбнулся, как Чеширский кот – от уха до уха:
– А ты отвечай: «Любовь зла, полюбишь и братка».
Пристально глядя на нее, Саша методично расстегивал пуговицы, снимал рубашку, майку, взялся за брючный ремень. Оля, слегка обалдев, продолжала говорить по инерции, непроизвольно меняя тон:
– Я хотела вместе, чтоб ты одобрил, а ты как всегда…
Не отрывая смеющегося взгляда от невесты, Саша начал расстегивать брюки.
– Хотела вместе, говоришь? Хорошая идея. Главное – своевременно! – брюки отправились вслед за рубашкой.
– Ну да… А ты что, в стриптизеры записался? – Ольга не могла долго сердиться на него, но и отступление тоже было не в ее правилах. Хотя какие уж тут правила!
– Не-а. Соскучился, – честно ответил Саша.
Уже смеясь, Оля развязала пояс халатика:
– Видела бы бабуля… – с притворной горечью вздохнула она.
Над ними фата венчала скрипку, как праздничный букет, подаренный замечательной исполнительнице поклонником ее таланта…
* * * * *
Умиротворяющая тишина, которая, казалось, невидимым куполом накрыла Олю и Сашу, время от времени нарушалась шумом проезжающих за окнами машин. Оля, приподнявшись на локте, осторожно указательным пальцем дотронулась до пулевого шрама на Сашином боку:
– Саша, брось все это, а?
– Что именно?
– Ну, ты же умный, одаренный, а разбойник, – вкрадчиво сказала она и прижалась лицом к его ладони.
– Разбойник… – усмехнулся он и погладил ее, как маленькую, по голове. – Думаешь, я об этом не думал? Думал… Так странно… Понимаешь, был момент, казалось, все: убьют или сяду. Даже клятву дал пацанам. А потом раз – и все утряслось! Да ты же помнишь, тогда, на даче.
Оля шумно вздохнула:
– Но сейчас-то два года прошло.
– А мне нравится, Оль. Это такая жизнь… реальная, что ли. Как в мезозойскую эру, – помолчав, Саша встряхнул ее за плечи. – И море, море, огромное море денег! Знаешь, как мы года через два заживем? Даже не через два года, через год!
Оля вздохнула: ну что он, прямо ребенок, честное слово, будто все в игрушки играет в песочнице: