Глаза Мардж засверкали.
— Вы понимаете, что я хочу вам сказать, молодой человек? Доктор Гаррисон делает людям подарки. Он подарил Пирсу фотоаппарат, а мне — мир, заверив, что кошмары Пирса не связаны со мной. Потому что меня изводила мысль, что, возможно, Пирсу тяжело жить со старой девой, ведь он столько лет провел в одиночестве. И — да простит меня Бог — наблюдая за судорогами Пирса, я боялась, что у него случился рецидив.
— И что он вновь начал принимать наркотики?
— Мне стыдно признаться, но да, именно такие мысли приходили мне в голову. Ведь Пирс даже попал в больницу из-за судорог, а его метания во время кошмаров показались мне похожими на судороги. Но доктор Гаррисон заверил меня, что я ошибаюсь. Он сказал, что дело в кошмарах, что Пирса не отпускает его прежняя жизнь, а я оказываю на него благотворное влияние. Мне его слова принесли огромное облегчение.
— Значит, кошмары случались не чаще одного-двух раз в месяц?
— Ну, с этим я смогла смириться. Когда он начинал метаться, я вставала, уходила в кухню, выпивала стакан воды и шла в конюшню, чтобы успокоить лошадей. К моему возвращению Пирс уже спал. Я брала его пальцы в свои ладони и старалась их согреть — после кошмаров руки у него всегда становились ледяными. Мы лежали рядом, и я прислушивалась к его дыханию, так мы согревали друг друга, и ночь проходила.
Еще один ястреб пролетел над нашими головами.
— Птицы, вероятно, что-то почуяли, — заметила Мардж.
— Постепенно кошмары начали посещать Пирса значительно реже, но перед смертью вновь участились.
— Да, — сказала она, с трудом выговорив короткое слово. — И я забеспокоилась, поскольку утром Пирс выглядел не лучшим образом. Утомленное лицо, неловкие движения, неуверенная речь. Вот почему я виню себя за то, что разрешила ему взять Акбара. Пирс был в плохой физической форме, ему не следовало садиться на лошадь. Возможно, у него начался приступ.
— Но почему вы попросили сделать анализ крови Акбара?
— Наверное, я поступила глупо. На самом деле я хотела проверить Пирса. Несмотря на слова доктора Гаррисона, я потеряла веру в него. Но после его смерти не смогла сказать вслух о своих подозрениях. Ни доктору Гаррисону, ни коронеру, ни кому-то другому, поэтому все свалила на бедного Акбара. Вдруг у кого-нибудь возникнет мысль проверить Пирса — раз уж зашла речь о наркотиках. И тогда я узнаю правду.
— Они сделали соответствующие анализы — такова стандартная процедура, — сказал я. — Пирс не принимал наркотиков.
— Теперь я знаю, доктор Гаррисон рассказал мне. Пирс погиб в результате обычного несчастного случая. Однако не могу отделаться от мысли, что ему не следовало ездить верхом в одиночку. Он плохо выглядел.
— А вы знаете, что с ним происходило в последнюю неделю?
— Нет — и не хочу знать. Я должна как можно быстрее обо всем забыть. Разговоры с вами мне мешают. Нельзя ли нам закончить?
Я поблагодарил Мардж и встал.
— Как далеко от дома произошел несчастный случай?
— Совсем рядом, на дороге.
— Я бы хотел взглянуть на это место.
— Зачем?
— Чтобы почувствовать атмосферу. Она посмотрела мне в глаза.
— Вы что-то от меня скрываете?
— Нет, — ответил я. — Спасибо за потраченное время.
— Не нужно меня благодарить, я не делала вам никаких одолжений.
Мардж встала и решительно направилась к двери.
— Место…
— Вернитесь на шоссе номер тридцать три, поезжайте на восток и сверните налево на втором повороте. Довольно грязная тропинка ведет в горы, а потом спускается вниз к оврагу. Там все и случилось. Пирс и Акбар скатились со скалы в овраг. Их нашли на дне. Мы с Пирсом часто ездили туда вместе. Но обычно я ехала первой.
— И еще о фотографиях Пирса.
— Нет, — умоляюще попросила она. — Пожалуйста, не нужно больше вопросов. Я ведь уже показала вам снимки и комнату, где он их проявлял.
— Я хотел сказать, что Пирс явно был талантлив, но меня поразила одна вещь. На фотографиях нет людей и животных.
— В психологии это как-то называется?
— Нет, просто мне показалось любопытным.
— В самом деле? Ну а мне так не кажется. И меня это совершенно не тревожит. Его фотографии удивительно красивы. — Она распахнула дверь. — Когда я спросила Пирса, он дал мне замечательный ответ: «Мардж, я пытаюсь запечатлеть безупречный мир».
Мардж стояла возле «севильи», дожидаясь, когда я уеду. Я повернул ключ в замке зажигания и спросил:
— А доктор Гаррисон упоминал о том, что собирается устроить себе каникулы?
— Каникулы? Он никогда не уезжает из города. А почему вы задали такой необычный вопрос?
— Он сказал мне, что намерен отправиться в путешествие.
— Ну, несомненно, он имеет право сменить обстановку. Почему бы вам самому его не спросить? Вы ведь собираетесь к нему заехать, чтобы проверить мой рассказ, не так ли?
— Я намерен поговорить с ним о нераскрытом убийстве.
— Как скажете, — устало проговорила Мардж. — Мне все равно, поскольку мне нечего скрывать. Просто я не хочу участвовать в безнадежных делах. Не хочу лишних поводов для тревог. Как жаль, что мой Пирс так этому и не научился.
Поворот, описанный Мардж, вывел меня на тропу, заросшую дубами, настолько узкую, что ветви задевали бока «севильи». Пришлось оставить машину и дальше идти пешком.
Место, где умер Пирс Швинн, находилось в полумиле от шоссе, глубокий овраг начинался от гранитного карниза и тянулся вниз вдоль склона холма. Засохшее русло в период дождей наполняла ревущая вода. Теперь дно высохло, побелело и было покрыто камнями, илом, прелыми листьями, сломанными ветками. Попадались и крупные камни с острыми краями — здесь легко раскроить себе голову.
Я подошел к краю и посмотрел вниз, слушая тишину и размышляя о том, что могло заставить хорошо тренированную лошадь поскользнуться.
Размышления и приятное тепло привели к тому, что меня охватило необычное оцепенение. У меня за спиной послышался шорох, сердце дрогнуло, носок туфли зацепился за корень, и я в испуге отскочил от края обрыва.
Резко обернувшись, я успел заметить убегающую ящерицу песочного цвета. Покачав головой, я повернулся и зашагал обратно к машине. К тому моменту, когда я уселся за руль, мое дыхание почти успокоилось.
Я вернулся в центр Оджая, проехал по Сигнал-стрит, мимо дренажной канавы и припарковался в той же эвкалиптовой роще, откуда сквозь синеватую листву наблюдал за домом Берта Гаррисона. Я думал о том, что скажу Берту, если мне удастся его найти. Размышлял о кошмарах Пирса Швинна и демонах, которые терзали его в последние дни жизни.