— Алекс?
— Привет, — ответил я.
— Что случилось?
— С кем?
— Шеридан говорит, ты чем-то расстроен.
— Шеридан должен знать, — сказал я. — Он такой чувствительный парень.
Молчание.
— Что происходит, Алекс?
— Ничего.
— Вот и нет, — возразила Робин. — Всякий раз, когда я тебе звоню, ты становишься все более…
— Бесчувственным? — подсказал я. — В отличие от ты-знаешь-кого?
Долгое молчание.
— Неужели ты серьезно?
— Начет чего?
— Насчет него. — Она рассмеялась.
— Рад, что мне удалось тебя развеселить.
— Алекс, — сказала Робин, — если бы ты только знал… Я не могу поверить. Что с тобой происходит?
— Тяжелые времена способствуют проявлению моих лучших качеств.
— Но почему тебе пришло в голову такое? — Она снова рассмеялась — вероятно, это и привело к взрыву.
— Парень приходит к нам в дом с угощением для собаки! — выкрикнул я. — Разреши мне кое-что тебе сказать, милая. Мужчины — свиньи. Подобный альтруизм всегда имеет причину…
— Ты просто смешон…
— Неужели? Всякий раз, когда я звоню тебе в номер, он поднимает трубку…
— Алекс, это абсурд!
— Ну ладно. Извини.
Впрочем, в моем голосе не было раскаяния, и она это прекрасно понимала.
— Что с тобой произошло, Алекс?
Я немного подумал. Потом на меня накатил гнев, горло свела судорога, однако я все же сказал:
— Полагаю, абсурдность моего поведения можно легко понять. Когда ты в прошлый раз меня бросила, все кончилось не самым лучшим образом.
Тишина.
— О… Алекс.
Когда она произносила мое имя, ее голос дрогнул. Я стиснул зубы.
— Я не могу так поступить.
И Робин повесила трубку.
Я сидел, испытывая извращенное удовлетворение, мозг отказывался работать, во рту скопилась желчь. Затем на меня обрушилось: Идиот, идиот!
Я вновь набрал номер ее телефона. Длинные гудки. Тогда я позвонил портье, и он уведомил меня, что мисс Каста-нья вышла из отеля.
Я представил, как Робин бежит мимо портье с залитым слезами лицом. Какая сейчас погода в Ванкувере? Не забыла ли она надеть пальто? Последовал ли за ней Шеридан, всегда готовый утешить?
— Сэр, — спросил портье, — вы хотите оставить ей сообщение?
— О да… почему бы и нет.
Меня вновь соединили с номером Робин, и я выслушал запись ее голоса. Дождался сигнала.
Потом заговорил, тщательно подбирая слова, но не смог закончить, у меня перехватило горло, и я выронил трубку из рук.
Я перешел в кабинет, опустил шторы и остался сидеть в серо-коричневой темноте, слушая, как пульсирует в висках кровь.
В хорошую задницу ты умудрился забраться, Александр… самое обидное, что Берт Гаррисон меня предупреждал.
Берт мудрый человек, почему я его не послушал?
Что теперь делать… послать цветы? Нет, так будет только хуже.
Два билета в Париж…
Прошло довольно много времени, прежде чем я сумел справиться со своими чувствами и перестал ощущать жгучую боль.
Я смотрел на стену и представлял себя песчинкой, которая изо всех сил старается исчезнуть.
Я включил компьютер и загрузил «Google», поскольку именно с помощью этой поисковой системы сумел найти в Интернете забегаловку, где подавали гамбургеры, под названием «Плутон».
Запрос на «Уолтера Обея» выдал мне триста с чем-то ссылок, девяносто процентов которых относились к миллиардеру, причем четверть повторялась. В основном статьи в газетах и деловых журналах, примерно поровну разделенные между филантропической деятельностью Обея и его финансовыми сделками.
Уолтер и Барбара Обей спонсировали Филармонический музыкальный центр, Общество искусственного ограничения состава семьи, Общество горных спасателей Сан-та-Моники, Гуманитарное общество, приюты для детей, лишенных крова, и целый ряд фондов, которые боролись со смертельными болезнями. И еще клуб «Сьерра», что показалось мне необычным.
Мне не удалось обнаружить никаких связей со спортом, нигде не упоминалось о неудачных попытках перевода спортивных команд в Лос-Анджелес. Ни в одной из статей, касающихся Обея, не говорилось о братьях Коссак или Ларнере. Обей с женой редко бывали в обществе и вели довольно скромный образ жизни — для миллиардеров. Единственная, хотя и роскошная резиденция в Хэн-кок-Парке, отсутствие постоянно проживающей в доме прислуги, одежда, которую они не шили на заказ, никаких дорогих хобби. Барбара водила «вольво» и работала волонтером в церкви. Если верить прессе, оба безупречны, словно только что выпавший снег.
И все же мое внимание привлекла статья годичной давности в «Уолл-стрит джорнал». Одна из строительных компаний Обея, корпорация под названием «Эдвент билдерс», сделала огромные вложения в площади на южной границе Лос-Анджелеса. Эта территория не имела статуса города, и компания собиралась возвести жилой квартал для людей со средними и низкими доходами. Здесь планировалось строительство государственных школ, торговых центров и даже парков, центров отдыха с бассейнами, спортплощадками и тому подобным.
За десять лет Обей купил пятнадцать тысяч акров соприкасающихся между собой участков и потратил миллионы, чтобы очистить землю от токсичных отходов, оставшихся от давно заброшенной железнодорожной станции, которая принадлежала округу. В отличие от других создателей империй он решил заняться приведением в порядок окружающей среды до начала строительства. Обей явно намеревался создать здесь нечто грандиозное, чтобы блестяще завершить свою деловую карьеру.
Новый город назвали Эсперанца — «надежда» по-испански.
Я попытался отыскать связь между новым городом, братьями Коссак и Ларнером, но ничего не сумел найти. Потом добавил имя Джона Дж. Брусарда, но поисковые системы вновь не предложили ничего интересного. Тогда я попробовал «Эдвент» и «Владения Эдвент». И опять никаких упоминаний Коссаков или Ларнера, однако появилась ссылка на статью в одном из журналов, посвященных строительству, где говорилось о том, что шеф полиции Лос-Анджелеса нанят консультантом по безопасности для проекта «Эсперанца». Брусард, связанный должностными инструкциями, работал бесплатно, но его жена и единственная дочь Джоэлли получили в подарок акции.
Брусард не участвовал в частном обеде, но предположение Майло оказалось верным — будучи шефом полиции, Брусард имел отношение к тому, что происходило в Лос-Анджелесе.
Неприятное ощущение, оставшееся после ужасного разговора с Робин, не проходило, и я изо всех сил старался сосредоточиться на Обее, Брусарде и их дружках, пытаясь понять, что все это может означать.