– И не вернулась?
– Она не дошла до двери, встала посередине. Потом вот этак посмотрела на меня, снова засмеялась и унесла свою задницу отсюда. Все еще смеясь, да так, что соседям было слышно. Она затем и приходила – оскорбить нас.
* * *
Майло сказал:
– Итак, каковы наши дальнейшие планы?
– Попытаемся найти Лайла?
Мы сели в машину и вернулись на бульвар Вентура.
– Отличная идея. Давай вызовем ищеек и выследим этого сукина сына. А когда найдем его, будем все вместе жарить барбекю и рассказывать истории про привидения. Можем и порыбачить немного.
– И порыбачить, и поохотиться, – добавил я. – Да, неплохая перспектива. Интересно, сколько у Лайла с собой оружия.
– Если учесть, что один глаз у него поврежден, то лук и стрелы ему не подойдут.
– Джейн мертва, а Лайл случайно исчезает...
– Я позвоню шерифу, узнаю, смогут ли они его обнаружить, но поисковой группы требовать не буду. Лайл, возможно, и подонок, да только на данном этапе, до баллистической экспертизы и проверки лицензии на оружие, он не подозреваемый. А вот нынешний муж Джейн – наоборот. У Руиза и Галлардо наверняка скоро будет что сказать по этому поводу.
– Даже если пистолет принадлежит Джейн или Мэлу, – возразил я, – это еще не исключает версию о постороннем убийце. Может, Джейн испугалась, побежала в спальню и схватила собственный пистолет. А тот, кто ее напугал, отобрал его.
– Когда дело доходит до теорий, тебе просто нет равных, друг мой. Сначала у тебя Даггер – кровожадный убийца, теперь вот Лайл.
– Я всегда отличался целенаправленностью.
– Я тоже. По крайней мере так говорил мой учитель в третьем классе. Ладно, к черту цели. Нужно свести все точки в одну линию, а у меня даже карандаша нет. На данный момент плохо то, что я, возможно, слишком быстро сузил фокус поиска. Я не говорю, что твои теории с Дьюком или Лайлом плохи. Просто всегда есть опасность эффекта туннеля.
– Что ты имеешь в виду?
– Я знаю, Лорен была для тебя не пустым местом, но она торговала своим телом. А девушки, занимающиеся подобным ремеслом, ведут опасный образ жизни. В результате наши поиски могут привести совершенно к другому парню. Я ведь даже не проверил ее предполагаемую работу моделью, ее связи. Ты считаешь, что это легальный бизнес, а на самом деле там сплошной рабский труд и взяточничество.
– А как насчет Шоны и "Дьюка"?
Стерджис покачал головой, потер лицо.
– Не знаю, Алекс. Мое нутро подсказывает, что Шона тут ни при чем.
– К твоему нутру следует прислушиваться.
– Спасибо, доктор. Увидимся на следующем сеансе.
Мы в тишине доехали до долины Виста, оттуда Майло повернул к городу. Он тяжело вздохнул и сказал:
– Я с уважением отношусь и к твоей интуиции, однако даже питбулю требуется передышка. Давай уменьшим обороты. Может, удастся немного расслабиться.
Робин сказала:
– Сначала дочь, а теперь и мать?
Мы сидели на большой кушетке в гостиной. Она – на противоположном конце от меня, все еще в рабочих брюках и красной футболке. Я пришел домой с твердым намерением оставить проблемы за порогом, а кончилось тем, что рассказал все: о сеансах с Лорен, о вечеринке Фила Харнсбергера, о Мишель, Шоне, Джейн и ужасной старости, ожидающей Мэла Эббота.
Смерть отменяет конфиденциальность.
– Звучит как исповедь.
– Чья?
– Твоя. Словно ты сделал что-то неправильно и теперь раскаиваешься. Словно ты – главное действующее лицо, а не второстепенный герой грязной истории. – Робин отвела взгляд. – Словно Лорен соблазнила тебя. Конечно, не в сексуальном плане. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, и, думаю, тут нечему удивляться. Она же именно этим зарабатывала себе на жизнь.
– Не понимаю.
Робин встала, пошла на кухню и вернулась с двумя бутылками воды. Одну протянула мне и села, все так же в стороне.
– Что-то не так?
– Сколько раз ты видел эту девушку? Дважды? Причем десять лет назад. И все-таки ты убежден, что обязан выяснить все подробности ее жизни. Но такие люди раскрываются неохотно.
– Такие люди?
– Изгои, одиночки, душевнобольные, пациенты, называй как хочешь. Разве не ты рассказывал, как долго пришлось учиться не впитывать в себя их проблемы, не принимать их близко к сердцу?
– Не в том дело...
– В чем же, Алекс? – Ее голос был тихим, но в нем чувствовалась обида.
– Что еще тебя беспокоит? – спросил я.
– Ты говоришь со мной, будто с пациенткой.
– Извини...
– Твой мозг – отлично отлаженный механизм, Алекс. Ты как швейцарские часы, всегда тикаешь – безустанно. И все же порой я думаю, что ты используешь Божий дар не по назначению. Общаясь с подобными людьми, ты опускаешься ниже своего уровня.
Я подсел к Робин, и она позволила прикоснуться к кончикам ее пальцев. Хотя все еще оставалась несколько напряжена и обнять себя точно бы не разрешила.
– Дело в том, – продолжала Робин, – что ты встал на беговую дорожку и никак не можешь остановиться. Люди вокруг этой девушки умирают, а тебе и в голову не приходит, что ты тоже в опасности...
– Люди, которые умерли, хорошо ее знали.
Она вздохнула и поднялась.
– У меня много работы, увидимся позже.
– Как насчет ужина?
– Я не голодна.
– Тебе плохо со мной.
– Как раз наоборот, – возразила она. – Мне очень хорошо с тобой. И поэтому я хочу, чтобы мы оба были живы и здоровы.
– Мне не грозит опасность. Я больше не поступлю с тобой так, как тогда.
– Со мной? Алекс, когда ты наконец начнешь думать о себе? Определись раз и навсегда, что ты будешь допускать в свою душу и мысли, а что – нет. – Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. – Я не хочу быть жестокой, дорогой, но я устала от грязи, подозрений и переживаний. В свое время ты сделал для этой девушки все, что мог. Напоминай себе об этом почаще.
* * *
Я провел вечер в одиночестве, слушая музыку и не ощущая ее гармонии. Потом пытался читать – что угодно, только не психологию. В одиннадцать часов Робин все еще не было, и я пошел спать. Я не привык так рано ложиться, поэтому проснулся в половине пятого и лежал, борясь с желанием встать с постели – не отдохнувший, зато все-таки выспавшийся. Попробовал применить на практике все известные мне методики расслабления, чтобы поспать еще немного. В итоге промучился целых два часа... и увидел Робин. Тогда я притворился только что проснувшимся и готовым встретить новый день с новыми силами.