Довольно стройная, но с несколько широковатыми бедрами, она выглядела лет на сорок пять. На ней были зеленые велюровые спортивные штаны, очки на цепочке. Никакой обуви не имелось. Пепельные волосы подкрашены с тщательной небрежностью. В свете от лампы над входом я разглядел в волосах блондинки по меньшей мере четыре искусно перемешанных оттенка. Ее ногти были выкрашены в серебристый цвет. Кожа казалась поблекшей.
Женщина жмурилась и моргала. Дом позади нее молчал.
Нет хорошего способа сделать то, что выпало сейчас на долю Майло. Она осела, закричала, дернула себя за волосы и назвала его сумасшедшим и проклятым лжецом. Потом женщина выпучила глаза, зажала ладонью рот, и сквозь пальцы вырвался звук, напоминающий рвоту.
Я первым прошел за ней на кухню, где ее вывернуло в мойку из нержавейки. Майло топтался у двери. Он выглядел несчастным, однако, не теряя времени, осматривал комнату.
Пока женщина сотрясалась от приступов рвоты, я молча стоял сзади. Увидев, что она закончила, я подал ей бумажное полотенце.
— Спасибо, это было так…
Женщина улыбнулась, потом, когда она увидела перед собой незнакомца, каковым я и был, ее непроизвольно затрясло.
Когда мы наконец прошли в гостиную, она предложила нам сесть, но сама осталась стоять. Мы разместились на диване, обитом голубой парчой. Комната была ничего себе.
Она смотрела на нас. Глаза покраснели. Лицо побелело.
— Может, принести вам кофе и печенье?
— Не стоит беспокоиться, миссис Куик, — отозвался Майло.
— Шейла. — Она бросилась назад в кухню.
Майло сжимал и разжимал кулаки. У меня резало глаза. Я смотрел на гравюру Пикассо с изображением старого гитариста, на отреставрированные дедовские часы вишневого дерева, на розовые шелковые цветы в хрустальной вазе, на семейные фотографии. Шейла Куик, худой седой мужчина, темноволосая девушка лет двадцати и юноша в "мустанге".
Она вернулась с двумя разнокалиберными чашками, в которых был растворимый кофе, банкой порошкового молока и блюдцем песочного печенья. Ее губы были бескровными.
— Прошу меня простить. Вот, может, это как-то скрасит вашу работу.
— Мэм… — пробормотал Майло.
— Шейла. Мой муж в Атланте.
— Дела?
— Джерри торгует металлами. Он разъезжает по свалкам, плавильням и прочим подобным местам. — Она пригладила свои волосы. — Попробуйте, пожалуйста, печенье. Это "Пепперидж фармс".
Взяв с блюдца печенье, женщина уронила его, а попытавшись поднять, раскрошила на ковре.
— Ну вот, посмотрите, что я наделала! — Она заломила руки и разрыдалась.
Майло держался мягко, но не забывал искать подходы, и вскоре они с Шейлой Куик втянулись в рутинную работу: короткие вопросы с его стороны, длинные бессвязные ответы — с ее. Казалось, что женщину гипнотизирует звук собственного голоса. Мне не хотелось думать о том, что с ней будет, когда мы уйдем.
Гэвин Куик был младшим из двоих детей. Двадцатитрехлетняя старшая сестра, которую звали Келли, посещала юридическую школу при Бостонском университете. Гэвин был хорошим мальчиком: ни наркотиков, ни дурной компании. Его мать даже подумать не могла, чтобы кто-то держал на него зло.
— На самом деле, детектив, это довольно глупый вопрос.
— Просто я должен был его задать, мэм.
— В данном случае он совершенно неуместен. Никто не пожелал бы зла Гэвину, он и без того достаточно пострадал.
Майло вопросительно посмотрел на хозяйку.
— Он побывал в ужасной автомобильной катастрофе.
— Когда это случилось, мэм?
— Чуть меньше года назад. Ему повезло, что он не… — У нее перехватило горло. Она опустила голову на руки, ее спина сгорбилась и затряслась.
Потребовалось время, прежде чем женщина подняла голову.
— Гэвин был с группой друзей… друзей по колледжу, он как раз заканчивал второй курс в университете, изучал экономику.
Он увлекался бизнесом… не тем бизнесом, которым занимается Джерри. Финансами, недвижимостью.
— Так что же случилось?
— Что!.. А, авария… Глупо, совершенно глупо, но разве дети слушают? Они отрицали, но я уверена, что это как-то связано с выпивкой.
— Они?
— Мальчик, который был за рулем… его страховая компания… Она хотела уменьшить свою ответственность. Естественно. Ребенок из Уайттиера, Гэвин был знаком с ним со школы. Он погиб, поэтому мы не могли как следует взяться за его родителей. Сколько же времени ушло на то, чтобы страховая компания возместила нам деньги на лечение Гэвина!.. Вам не обязательно это знать.
Она взяла бумажную салфетку и вытерла глаза.
— А что именно случилось, миссис Куик?
— Что случилось? Они вшестером набились в дурацкую маленькую "тойоту" и на слишком большой скорости понеслись по хайвею Пасифик-Кост. Они были на концерте в Вентуре и возвращались в Лос-Анджелес. Водитель — мальчик, который погиб, Лэнс Эрнандес, — не вписался в поворот и врезался в склон горы. Он и тот, кто сидел на переднем сиденье, погибли мгновенно. Двое мальчиков на заднем сиденье, что находились рядом с Гэвином, получили лишь легкие травмы. Гэв сидел между ними; он был самый худой, потому его поместили посередине, а там не имелось ремня безопасности. Как сказал нам тогда дорожный патруль, ему повезло, что его сдавили так сильно, что не дали вылететь из машины. Гэвина бросило вперед и ударило лбом о спинку сиденья водителя. В результате — вывихнуто плечо и сломано несколько мелких костей на ногах. Самое смешное, у него не было крови, синяков, только крошечная шишка на лбу. Ни комы, ни чего-то другого в этом роде, но нам сказали, что он перенес тяжелое сотрясение. Гэвин на несколько дней потерял память, но на самом деле потребовались недели, чтобы его голова просветлела полностью. И еще — когда шишка сошла, внешне у него ничего такого не было заметно. Но я — его мать, и я-то знала, что он стал другим.
— В каком смысле, миссис Куик?
— Стал тише… А это важно? Какое это имеет отношение к делу?
— Собираем сведения, мэм.
— Не вижу в этом смысла. Сначала вы заявились сюда и разбили мне жизнь, потом вы… Простите, я просто выливаю все это на вас, чтобы не покончить с собой. — Широкая улыбка. — Сначала моего ребенка долбанули о сиденье, теперь вы говорите, что его застрелил какой-то маньяк… Где это произошло?
— У Малхолланд-драйв, к северу от Беверли-Глен.
— Так далеко отсюда? Ну просто ума не приложу, чего ему там делать. — Она посмотрела на нас с вновь обретенным недоверием, словно надеялась, что мы все-таки ошибаемся.
— Он сидел в машине с молодой женщиной.
— Молодой… — Рука Шейлы Куик мяла салфетку. — Блондинка, хорошо сложена, красивая?