— А у вас есть дети, мистер Драммонд?
— Нет. Была жена. — Глаза Драммонда закрылись. — Она сидела рядом со мной, когда я врезался в столб. Мой адвокат воспользовался свалившейся на меня бедой как смягчающим обстоятельством и добился более мягкого приговора.
Глаза Драммонда открылись. В них стояли слезы. Шталь наблюдал за ним, оставаясь суровым и не поддаваясь эмоциям.
— Итак, когда вы видели Кевина в последний раз? — спросила Петра.
— Как я говорил, несколько лет назад. Точнее не рискну сказать. После того как я оценил его так называемую публикацию, он ни разу не позвонил мне. В сущности, это вовсе не журнал. Это нечто эксцентричное, придуманное Кевином в его спальне. Фрэнку, надо думать, это влетело в копеечку.
— Вы помните что-нибудь из того, что в этой «публикации» содержалось?
— Я не читал ее, а лишь взглянул, увидел, что это дерьмо, и выбросил.
— Дерьмо о чем?
— Кевина занесло в мир искусства. Он потянулся к людям, которых считал гениями. А почему вы спрашиваете?
— Кевин сам все писал?
— Именно так я и подумал. Полагаете, Кевин имел штат сотрудников? Это нечто сугубо дилетантское, детектив. И какое, черт побери, это имеет отношение к убийству?
Петра улыбнулась.
— Итак, вы не видитесь с Кевином, хотя он живет рядом с вами.
— В самом деле? — Драммонд, казалось, был удивлен.
— Здесь же, в Голливуде.
— Да здравствует Голливуд! — воскликнул Драммонд. — В этом есть определенный смысл.
— Почему?
— Мальчишка был всегда звездопоклонником-идиотом.
Они провели в этой квартире еще некоторое время, задавая те же самые вопросы, перефразируя их, как это делают следователи, когда пытаются уличить собеседника в непоследовательности. Они отказались от предложенных Драммондом безалкогольных напитков, но принесли ему диетическую коку, когда он начал облизывать сухие губы. Разговор вела в основном Петра. Когда в разговор вступал Шталь, Драммонд явно волновался. Не то чтобы он пытался уклониться от ответа. Бесстрастная интонация Шталя, казалось, пугала Драммонда, что внушило Петре сочувствие.
Они выяснили домашний адрес Франклина Драммонда, адвоката, и адрес его конторы — оба в Энсино, а также номера телефонов. Выяснилось также, что Кевин Драммонд окончил колледж «Чартер», небольшую частную школу неподалеку от Игл-Рок.
— Они прислали мне приглашение, — сказал Драммонд. — Но я не пошел. Просьба была неискренней.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Петра.
— Никто не предложил отвезти меня туда. А ехать на этом дурацком автобусе я не собирался.
Почти в четыре часа пополудни они вернулись к дому, где жил Кевин Драммонд. Его все еще не было.
Пора ехать в Энсино. Когда они ехали, направляясь на север по Лорел-каньон, Петра спросила:
— Рэндолф Д. раздражает тебя?
— Он не выносит на дух своего племянника, — ответил Шталь.
— Злой человек. Отдалился от всех своих родственников. Но я не вижу никакой связи с делом, которое мы расследуем. Не могу представить себе, как он на своих костылях передвигается по городу и отправляет на тот свет служителей искусства.
— Он убил свою жену.
— Считаешь, что это относится к делу?
— Нет, он не имеет ничего общего с делом, которое мы расследуем.
— Тогда вернемся к Кевину. Высказывание Рэндолфа насчет того, что Кевин — звездопоклонник-идиот, перекликается с версией Делавэра. Так же как и рассказ о нереализованных проектах и преходящих увлечениях. Возможно, он мелкий неудачник, не способный смириться с отсутствием у него талантов. Поэтому он хочет насолить тем, у кого такие таланты есть.
Шталь ничего не ответил.
— Эрик?
— Не знаю.
— Что тебе подсказывает интуиция?
— Я не полагаюсь на интуицию.
— Неужели? — удивилась Петра. — Но ты проявил такую точность с этими угнанными автомобилями.
Словно приняв это за предложение понаблюдать, Шталь повернул голову к окошку и начал следить за потоком движущихся машин.
Сначала они попытались найти контору Фрэнка Драммонда на бульваре Вентура. «Фирма», адвокатская контора, принадлежавшая лично ему, разместилась на десятом этаже высотного здания из бетона и стекла. В уютной комнате ожидания звучала такая же романтическая музыка, какую они слышали у Рэндолфа Драммонда. Молодая служащая в приемной довольно любезно сообщила им, что мистер Драммонд сейчас находится в суде. Табличка с именем извещала посетителей о том, что ее зовут Данита Тайлер. Казалось, что дел у нее невпроворот.
— В какой области права работает мистер Драммонд? — спросила Петра.
— Вопросы деловых отношений, недвижимости, судебных процессов. Позвольте узнать, с чем связан ваш визит?
— Нам хотелось бы поговорить с мистером Драммондом о его сыне Кевине.
— О! — Тайлер была явно озадачена. — Кевин здесь не работает.
— Вы знакомы с Кевином?
— Я знаю его в лицо.
— Когда вы в последний раз видели его?
— С ним что-то случилось?
— Нет, — ответила Петра. — Нам нужно потолковать с ним насчет его издательской деятельности.
— Издательской? А я думала, что он учится.
— Он окончил колледж несколько лет назад.
— Я имела в виду аспирантуру. По крайней мере так мне казалось. — Молодая женщина беспокойно заерзала. — Мне, наверное, не следовало говорить об этом.
— Почему?
— У босса пунктик по поводу невмешательства в его личную жизнь.
— Есть ли какая-то конкретная причина для этого?
— Он затворник. Хороший начальник. Не ставьте меня в неудобное положение, хорошо?
— Обещаю, — улыбнулась Петра. — Не скажете ли, в аспирантуре какого учебного заведения он учится?
— Честно говоря, не знаю. Я даже не уверена, что он учится в аспирантуре. И вообще я не очень хорошо знаю их семью. Как я говорила, мистер Драммонд — затворник.
— Когда Кевин был здесь в последний раз, мисс Тайлер?
— О Боже… Не могу вам сказать. Члены семьи никогда не приходят сюда.
— Давно ли вы здесь работаете, мисс Тайлер?
— Два года.
— За это время вы видели здесь Рэндолфа Драммонда?
— Кто он такой?
— Родственник.
— Издатель? — спросила Тайлер. — Полиция… что-то связанное с порнографией… нет, не отвечайте на это. — Она засмеялась, приложив палец к губам. — Я не хочу знать.