Страйд махнул рукой одному из репортеров с телевидения, тот шагнул к нему.
– Скажи им, чтобы не слишком слепили, – попросил его Страйд и, когда тот, кивнув, отошел, произнес: – Добрый вечер. Давайте договоримся: вспышками вы не пользуетесь, софитов вам вполне хватит. Как только кто-нибудь начнет кричать, я уйду. Каждый задает по одному вопросу, поднимает руку, говорит – я отвечаю. Понятно?
– Давно тебя выбрали президентом, Страйд? – послышался раздраженный голос Птички.
Страйд усмехнулся:
– Отлично. Птичка может быть свободен, свой вопрос он задал, я оставлю его без комментариев. Проводите его.
Репортеры встретили замечание Страйда дружным смехом. Кое-кто даже попытался, оттеснив Птичку, занять его место у самого края желтой оградительной ленты, но мощный экс-баскетболист ни на сантиметр не сдвинулся, продолжая смотреть на Страйда с ледяной усмешкой.
Страйд почувствовал, как его лицо покрывается по́том от жара направленных на него софитов. По телу разливалось тепло. Только ноги оставались мокрыми – на них свет не падал.
– Ну что, готовы? – спросил он. – Сначала я сделаю короткое заявление, потом будут ваши вопросы.
В ту же секунду он увидел, как зажглись красные лампочки на почти двух десятках телекамер. Сверкнули, ослепив его, несмотря на просьбу, несколько вспышек. Страйд недовольно поморщился.
– Прежде всего позвольте сообщить вам все, что нам стало известно, – промолвил он. – Сегодня рано утром по телефону горячей линии нам позвонила женщина и сообщила, что у нее есть браслет, который, по ее предположению, может иметь отношение к исчезновению Рейчел Диз. Мы приехали к ней, взяли этот браслет, показали его матери Рейчел, и та безошибочно опознала его как вещь, принадлежащую ее дочери. Мы считаем, что браслет был на Рейчел в день ее исчезновения. Свидетельница, обнаружившая его, говорит, что он находился недалеко от амбара. В настоящее время мы проводим поиски в радиусе ста метров вокруг того места, где браслет был найден. Пока все.
Не успел Страйд закончить, как на него посыпались вопросы. Он продолжал спокойно стоять, не реагируя на трех репортеров, которые, размахивая руками, кричали ему что-то. Птичка Финч драматично выбросил вверх руку. Он был как минимум на голову выше остальных. С воздетой к небесам рукой он напоминал черную Статую Свободы.
«Вот зараза. Никуда от него не денешься. И охота же топтаться целый день на морозе, чтобы пару минут покрасоваться?» – мрачно подумал Страйд.
– Птичка? Ты первый? Ну, давай свой вопрос.
– Вы полагаете, Рейчел мертва? – спросил он таким спокойным, будничным тоном, словно о гибели девушки давным-давно знали все, кроме Страйда.
– Мне ничего не известно о гибели Рейчел Диз, и я не собираюсь спекулировать на эту тему, – отрезал Страйд.
Но прежде чем следующий репортер успел поднять руку, Птичка торопливо задал следующий вопрос:
– Но сейчас вы уже заняты поисками тела, не так ли?
– Мы разбили территорию на квадраты и ищем улики. Это очень сложная и напряженная работа, мы закончим ее скорее всего к утру. Наши последующие действия будут зависеть от того, что нам удастся тут обнаружить. Недели две уйдет на анализ находок.
Несколько репортеров вскинули руки, и Птичка неохотно отошел в сторону.
– Когда вы закончите поиски у амбара, станете искать тело в близлежащем лесу?
– Мы планируем обыскать и лес, но не для того, чтобы найти там чье-либо тело.
– Метеоцентр предсказывает усиление снегопада. Он сильно замедлит поиски?
– Наверняка, – согласился Страйд. – В Миннесоте зимой всегда идет снег. Но самих поисков он не отменяет.
– Вам потребуются добровольцы для прочесывания леса?
– Об этом вы узнаете, если заглянете через пару дней на наш веб-сайт. Я просил бы не начинать поисков по собственной инициативе, это лишь затруднит расследование. Призываю всех, кто хотел бы помочь полиции, координировать усилия.
– Удалось ли вам отыскать доказательства того, что Рейчел была здесь?
– Пока нет, – ответил Страйд.
– У вас есть подозреваемые?
– Нет.
Птичка Финч опять продрался к заградительной ленте.
– Вы хотите сказать, что ведете это расследование уже три недели, а подозреваемых у вас еще нет?
– У нас нет свидетельств, показывающих, что кто-либо был заинтересован в исчезновении Рейчел.
– Вы связываете ее исчезновение с преступлениями на сексуальной почве? – спросил репортер из Миннеаполиса.
– Мы проверили всех, кто когда-либо привлекался за подобные преступления в нашем округе. Я ответственно заявляю: никто из них не имеет никакого отношения к пропаже Рейчел.
И снова Птичка не выдержал, выпрыгнул с очередной репликой:
– Вы не связываете исчезновение Рейчел с делом Керри Макграт, которое вам так и не удалось раскрыть? Там у вас, кстати говоря, тоже подозреваемых не было.
– Никакой связи между двумя этими исчезновениями не установлено. Я не исключаю, что она может быть, но у меня нет данных, которые бы на нее указывали.
– Вы считаете, что вынужденный перерыв поможет вам выяснить, что же на самом деле произошло с Рейчел?
Страйд не видел женщину, задавшую вопрос, он заметил только ее руку и услышал голос. Он отвечал, тщательно взвешивая каждое слово:
– Да, именно так. Теперь, когда у нас есть браслет и известно место, многое прояснится. Я обращаюсь к телезрителям: если вы находились недалеко отсюда в ночь исчезновения Рейчел Диз, что-нибудь видели или слышали, пожалуйста, позвоните в полицию. Мы знаем, что Рейчел была здесь. Мы должны выяснить, что тут происходило.
– Как долго вы собираетесь оставаться здесь? – спросил репортер вечерней газеты из Сент-Пола.
– Всю ночь, если потребуется.
Страйд оказался прав, поиски закончились под утро.
Полицейские прошли все квадраты, промаркировали мешки с вещественными доказательствами и погрузили их в фургон. Страйд и Мэгги просмотрели их. Ни он, ни она не ожидали найти среди горы собранного мусора хоть что-нибудь связанное с Рейчел, хотя в душе и надеялись на это. В любом случае теперь им оставалось лишь ждать результатов лабораторных анализов.
Страйд взглянул на часы – было почти четыре. На полу фургона лежала коробка с высохшими за ночь остатками пиццы. Страйд усмехнулся, подумав: «Как это Гуппо до них не добрался». Мэгги сидела напротив него, уперев локти в колени, обхватив ладонями лицо и закрыв глаза.
Страйд, усталый, замерзший, позволил себе отвлечься и вспомнить об Андреа. Она не обиделась, когда он позвонил ей и сообщил, что вместо свидания с ней ему придется провести ночь на морозе. Она все поняла. Он с удовольствием вспомнил разочарование, прозвучавшее в ее голосе. Страйд тоже огорчился, но не потому, что лишался секса. Причина в ином: у него отнимали возможность опять почувствовать рядом с собой красивое и теплое женское тело, которое ему нравилось. Андреа не красавица, но очень привлекательна. Конечно, с ней все происходит совсем не так, как бывало с Синди. Но разве нужно, чтобы все происходило именно так? Андреа – другая, да и не должна она соответствовать призрачному идеалу.