С одной стороны, Страйд дал понять Грэму, что не хочет травмировать Эмили и если какие-нибудь вопросы будут слишком прямыми и неприятными, ему лучше помалкивать. С другой стороны, он как бы просил одобрение от Эмили на любые вопросы. Он взглянул на Грэма и по его глазам догадался: тот раскусил его стратегию и вопросов не боится.
– Задавайте, лейтенант, не стесняйтесь. В конце концов, вам нужно знать, как и что произошло, – подбодрил он Страйда.
Тот кивнул.
– Полагаю, вы сознаете, что некоторые факты, ставшие нам известными в ходе расследования, вызывают у нас много вопросов. Мы бы хотели услышать вашу версию случившегося. Вот, собственно, почему мы здесь.
– Конечно, – сказал Грэм.
– Вы имели сексуальные контакты с Рейчел?
В комнате повисла гнетущая тишина. Эмили, затаив дыхание, ждала ответа Грэма. Челюсти у него сжались, на щеках заиграли желваки, взгляд сделался негодующим. Страйд не заметил на его лице и тени чувства вины, только возмущение. На мгновение он вдруг засомневался в правильности своих действий. «Либо я ошибаюсь, либо этот тип – прирожденный актер», – подумал он.
– Вы задаете оскорбительные вопросы, – резко произнес Грэм. – Разумеется, нет. Я никогда не стал бы спать с приемной дочерью, лейтенант. Нет, этого не было. Никогда.
– Рейчел утверждала обратное, она говорила, что спит с вами.
– Не верю, – парировал Грэм. – Отношения между нами с Эмили и ней были далеко не лучшими, это правда, но я не верю, чтобы она могла так нагло лгать.
– Консультантке Нэнси Карвер Рейчел сообщила, что начала спать с вами почти сразу после вашей свадьбы с Эмили.
Страйд услышал, как Эмили тяжело задышала. Грэм покосился на жену, та широко раскрытыми глазами глядела на него.
– Карвер, говорите? Ничего удивительного. Эта пронырливая стерва вечно сует нос в семейные дела студенток. Вы, наверное, не знаете, что она вызывала меня к себе и устроила настоящий допрос. Однако Карвер никогда не выдвигала против меня подобных обвинений. И уж чьи действия нужно расследовать, так это ее. Она известная активистка лесбийского движения, и неизвестно, зачем она околачивается в колледже. Я даже однажды звонил туда, высказывал свои претензии.
Страйд черкнул в своем блокноте: «Проверить, не жаловался ли Г. на Н.К.».
– Зачем, по-вашему, Рейчел понадобилось выдумывать такое?
– Повторяю – я не верю, что она это говорила. Очевидно, Карвер все выдумала.
– С тем же успехом Рейчел могла наговорить это и кому-нибудь другому, – предположил Страйд.
В глазах Грэма мелькнула нерешительность, но он быстро справился с собой.
– Мне трудно поверить, что Рейчел выдумывала подобные истории, хотя если их кто-нибудь подтвердит, для меня они будут означать одно – у девушки имелись серьезные проблемы. Не исключаю, что у нее возникали какие-то фантазии с моим участием. А может, она таким образом пыталась вбить клин между мной и Эмили. Откуда мне знать?
– Значит, у вас с ней сексуальных контактов не было?
– Я вам уже ответил – нет.
– И вы никогда не прикасались к ней, не демонстрировали свое внимание к ней каким-либо иным способом?
– Разумеется, нет! – отрезал Грэм.
– Рейчел к вам тоже никогда не прикасалась?
– Лейтенант, я не Билл Клинтон, врать не умею. Если я заявил, что между нами не было никаких контактов, предполагающих сексуальные отношения, значит, их не было.
Страйд кивнул. Он знал, что решительное отрицание сыграет на суде в его пользу, если, конечно, ему удастся добыть доказательства близости Грэма с Рейчел. «Вот именно. Если. А если нет? Сомнительно, что этот хлыщ станет отнекиваться, если мы прижмем его парочкой свидетелей. Только где ж их взять? И еще – а вдруг он говорит правду? Вот тогда мы серьезно влипли».
– Вы знакомы с подругой Рейчел, Салли Линднер?
Грэм наморщил лоб.
– Да. Она дружит с этим парнем, как его, Кевин, что ли. А почему вы о ней спрашиваете?
– Вы никогда не подвозили ее в своем автомобиле?
– Не помню точно. Хотя вполне вероятно.
– Вероятно? – Страйд посмотрел на него.
Грэм почесал подбородок.
– Да. Мне кажется, я однажды подвозил ее, несколько месяцев назад. Встретил случайно. Она стояла на обочине со сломанным велосипедом. Правда, я сейчас не могу точно сказать, она это была или нет.
– А где вы ее подобрали?
– К северу от города. Я ехал из филиала нашего банка.
– И куда ее повезли?
– Я только что вам говорил, к ее машине. Она находилась милях в полутора оттуда.
– Вы никуда не заглядывали по пути, нигде не останавливались?
– Насколько я помню, нет.
– Салли утверждает, что вы возили ее к амбару.
– К амбару? Да что вы! Я подобрал девушку и сразу отправился к ее машине, где и высадил. Все это заняло не более трех минут, лейтенант.
– Так вы никогда не были с ней у амбара?
– Нет, – уверенно произнес Грэм.
– Тогда почему Салли заявляет, что вы возили ее туда?
Грэм вздохнул:
– Не знаю, что у этих глупышек на уме. Наверно, Рейчел попросила ее оговорить меня.
– А зачем ей нужно было это делать?
– Рейчел – девушка с большими странностями.
Мэгги ткнула пальцем в тяжелое дубовое бюро с тремя ящиками.
– Давай начни с него, а я займусь рабочим столом.
Ее напарник, долговязый жилистый парень лет двадцати пяти с прыщами на худом лице, лениво кивнул, не переставая громко жевать резинку. Звали его Питер. Служить в полиции он стал несколько месяцев назад, а раньше год работал в частном сыскном агентстве. Мэгги нравилась его уверенность и почти юношеская дерзость. «Смышленый, далеко пойдет, когда научится», – говорила она о нем. Пит надул из жвачки большой пузырь, ткнул в него пальцем в перчатке. Раздался хлопок, похожий на выстрел. Мэгги чуть не подпрыгнула на месте, резко обернулась, гневно сжав губы, посмотрела на Питера и прочитала ему небольшую лекцию о недопустимости подобных действий. «Сцену преступления загрязняешь, – прошипела она, прибавив: – Ну и сукин же ты сын, меня едва удар не хватил».
Питер перестал надувать пузыри, но чавкать жвачкой, желая подразнить Мэгги, продолжил. Мэгги усмехнулась. Она и сама так поступала несколько лет назад.
Они находились на втором этаже дома, обыскивали кабинет Грэма. Порядок в нем был безупречный. На идеально убранном массивном дубовом столе, украшенном тонкой резьбой, очень красивом, сделанном по индивидуальному заказу, стоял монитор, рядом с ним лежала клавиатура. В правом углу стола было с десяток книг, расставленных по темам, рядом две стопки компакт-дисков. Мэгги взглянула на них. Первая стопка раскрывала музыкальные пристрастия Грэма – громкие симфонии Малера. Во второй стопке находились диски с банковскими документами, все с печатью «Конфиденциально».