– Никому нельзя верить.
– Именно так я и подумала. В глубине души Рендл – порядочный человек. Я хочу, чтобы для него все закончилось благополучно. Что с ним будет дальше, ты не знаешь?
Дэн пожал плечами.
– Я замолвил за него словечко. Не мог поступить иначе: мы через многое прошли вместе. Но теперь мне наплевать. После всего, что Рендл натворил, он для меня умер, – с горечью в голосе произнес Дэн.
– Да ладно. Я понимаю, ты чувствуешь себя преданным, но, по-моему, Рендлу некуда было деваться. Рамирес крепко держал его на крючке.
– Не надо искать ему оправдания, – с отвращением покачал головой Дэн. – Он переживал за свою работу и пенсию. Все сводится к деньгам. Именно на этом погорают продажные полицейские с незапамятных времен. Отец всегда говорил мне еще с тех пор, как я был мальчишкой, что в работе полицейского искушения встречаются по сто раз на день. Если ты хоть раз в жизни позволишь коготку увязнуть, ты пропал.
– Я надеюсь, что, когда все немного уляжется, ты хорошенько подумаешь и дашь Рендлу еще один шанс. Хотя надо признаться, я очень рада слышать твои слова. Честно говоря, я и в тебе сомневалась.
– Во мне?
– Ты знал то, что тебе не следовало знать. С ходу открыл тайник Роуда Раннера. Я посчитала это странным.
– Ну да, конечно. Чтобы такой тупица, как я, с ходу открыл тайник? Быть того не может!
– Я серьезно.
– И я серьезно.
– Что ты хочешь сказать? Разве не ты его открыл?
– Тайник открыл Бугай. Он вычислил код.
– Значит, ты мне наврал.
– Можно и так сказать – хотя ложь была совершенно невинная. Бугай работал на меня. Ну тот осведомитель, о котором ты спрашивала… В свое время хорошо работал, а потом оказался замешан в убийстве. Не отвечал на мои звонки. Подозрительно, верно? Если бы ты узнала, что я до него добрался, то заставила бы меня тут же посадить его за решетку, согласна?
– Согласна, – кивнула Мелани.
– Вот видишь. И была бы права. Особенно после того, как он в нас стрелял. Однако я понимал, что Бугай может вывести меня на Хирурга. Поэтому я вернулся в загородный дом Бенсона, оставил машину на дороге и накрыл его. Он сидел в доме Бенсона, болтал по мобильнику и лопал чипсы. В две секунды я его скрутил и заковал в наручники. Заставил открыть тайник – как доказательство честных намерений. А потом отпустил. Я знал, что тебе это не понравится, поэтому и промолчал. Но ведь он все сделал как надо. Вызвал подмогу и спас тебе жизнь.
– Он? Спас мне жизнь? Да ведь я сама сбросила сообщение на твой пейджер! – воскликнула Мелани.
– Я получил твое сообщение. Оно лишь подтвердило информацию, которую предоставил Бугай. Бугай позвонил мне, когда я сидел с Рендлом в службе безопасности. Мне пришлось примчаться сюда, вызвать подкрепление и подготовить захват. Поверь, ты очень обязана Бугаю.
– Да уж, и все под предлогом пойти пожрать.
Дэн смущенно засмеялся:
– Ну, вообще-то он успел перекусить до того, как позвонил. Так мы его и взяли – прямо с контейнером из китайского ресторанчика. Надеюсь, ему надолго хватит. Бугай сейчас сидит в полицейской машине в наручниках. За помощь следствию ему немного скостят срок.
– Может, мне стоит пойти пожать ему руку?
– Ну, так далеко заходить я бы не стал, – засмеялся Дэн.
Тут как раз приехала «скорая» за Софи.
Мелани вышла из подвала в вечерние сумерки и глубоко вдохнула. После дождя воздух был упоительно свежим и чистым, словно родниковая вода. Перед особняком стояли полицейские машины и кареты «скорой помощи», мигалки отражались в блестящем черном асфальте. До дома всего несколько кварталов, однако сначала нужно кое-что закончить здесь.
Зная, что должна дать подробные показания, Мелани направилась к кучке полицейских, разговаривавших возле машин. В одной из машин она заметила закованного в наручники Ромми, в другой – Бугая. Когда Мелани подошла, офицеры расступились, и из группы вперед выступила Бернадетт – в обтягивающих джинсах, спортивном пиджаке и сапожках на высоком каблуке. С распростертыми объятиями она поспешила навстречу.
– Мелани! Слава Богу! – воскликнула Бернадетт, обнимая подчиненную. – Я так за тебя переживала! Разумеется, только после того, как перестала злиться. Я ведь сняла тебя с расследования убийства Бенсона, так что даже не знаю, какого черта ты тут делала.
– А ты-то как здесь очутилась? – спросила Мелани, высвободившись из объятий начальницы.
– Твой муж позвонил. Он с ума сходит от беспокойства. Порывался сам поехать тебя искать, но я не дала ему адрес. Не хватало еще, чтоб штатские путались под ногами! Мелани, похоже, Стив тебя безумно любит. Он был в истерике.
Мелани холодно смотрела на босса. Бернадетт тоже отчасти виновата в том, что расследование едва не закончилось полной катастрофой. Ее легкомыслие позволило Ромми добраться до свидетелей. А упорное недоверие, даже после рассказа Мелани об отпечатках Рамиреса, позволило бандитам продолжать свое черное дело. Если бы Бернадетт раньше прислушалась к словам Мелани, невинных жертв могло бы быть меньше. Да и самой Мелани не пришлось бы пережить такой кошмар.
Бернадетт заметила каменное лицо Мелани и притихла.
– Не знаю, что у тебя в мыслях, подруга, но ты должна мне верить. Я ничего не знала.
Мелани уставилась на нее со злостью:
– Я верю, что ты ничего не знала. А должна была бы знать. После всего, что мне пришлось сегодня пережить, не надейся выйти сухой из воды.
– Да, я уже слышала. Никак не могу поверить, что ты застрелила Хирурга! Ну ты даешь! С этим парнем шутки плохи. Если бы ты его арестовала и дело дошло до суда, ты ведь все равно потребовала бы смертного приговора, верно? Результат тот же самый, только не пришлось годами возиться с апелляциями.
– Бернадетт, мне не до смеха.
– Ладно-ладно. Я вижу, что ты злишься. Что ты хочешь от меня услышать? Признание твоей правоты? – спросила Бернадетт.
– Да! Для начала.
Бернадетт раздраженно мотнула головой:
– Хорошо. Ты оказалась права, и я выношу тебе благодарность за блестящее проведение расследования. Но ты ведь понимаешь, что до сегодняшнего вечера твои теории выглядели полным безумием. В конце концов, я не могла не доверять Ромуладо. И дело даже не в наших личных отношениях, а в его пятнадцатилетнем стаже.
– Да брось, я назвала тебе все симптомы. Я даже рассказала об отчете дактилоскопической экспертизы, а ты мне не поверила.
– Теперь я признаю, что наделала ошибок. Наверное, мне следовало больше к тебе прислушиваться. Ромуладо обвинил тебя в карьеризме. Это походило на правду. Я ошибалась. Довольна?
Мелани могла бы порадоваться своей победе, если бы не почувствовала горечь, которую Бернадетт прятала за бравадой. Для шефини предательство Рамиреса обернулось личной трагедией такого масштаба, что Мелани не хотелось об этом думать. Кроме того, она и сама хороша: поверила Стиву и разочаровалась в нем. И наоборот, не доверяла Дэну, хотя и следовало. Так что она сама в мужчинах сплошь и рядом ошибается – ей ли читать Бернадетт морали.