Джуэл ютилась то в одном, то в другом заброшенном доме. Уличные подростки считали ее «воображалой», назойливой попрошайкой, ловкой воровкой. Никто не знал, зарабатывала ли она на жизнь проституцией, но знакомым парням отдавалась только за дозу.
Оплатой служила всякая легкая наркота: марихуана, транквилизаторы, денатурат, ЛСД, экстази. Но не героин, в этом все твердо были уверены. Джуэл боялась шприцев. Петра вернулась к отчету о вскрытии тела. Старалась не смотреть на фотографии, запечатлевшие девичье лицо крупным планом. Следов от инъекций не обнаружено. Токсикологи нашли в крови значительное количество веществ, свидетельствовавших об употреблении конопли, алкоголя и эфедрина.
Кое-кто из подростков проболтался, что когда у Джуэл бывало плохое настроение, она уходила в парк, но с собой никого не брала.
Нет, она не говорила, что с кем-то там встречается.
Нет, у нее не было ни бойфрендов, ни регулярных клиентов. По крайней мере, она никого не упоминала.
Ее нашли полностью одетой, без признаков изнасилования. По заключению коронера, незадолго до смерти имела половой контакт.
К делу был приложен прижизненный снимок. На фотографии запечатлена школьница лет девяти. Джуэл Бланк была темноволосой, бледной, неулыбчивой.
Грейс Бланк и Томаса Криспа занимала только одна проблема: как за счет городской казны оплатить похороны Джуэл. В записях Макса Стоукса сказано об этом в двух фразах.
Я предупредил их, что погребение является обязанностью семьи. Таким положением дел заявители были недовольны, угрожали, что будут на меня жаловаться.
Тело Джуэл Бланк пролежало в морге месяц, пока похоронное бюро Инглвуда не отправило его на кремацию.
Стоит ли теперь переговорить с Максом? Отрывать беднягу от заслуженного отдыха, напоминать о старом «глухаре»?
Петра оглянулась. Три следователя, сгорбившись, корпели над писаниной. Молодой красавчик Эдди Бейкер; еще один жеребец — Райан Миллер и Барни Флейшер, сухопарый, лысый, немолодой — досиживал до пенсии.
Петра подошла к столу Барни. Он в этот момент выписывал требование на канцтовары. На крючковатом носу сидели очки-«половинки». Почерк у него мелкий, красивый, почти каллиграфический.
Петра спросила, знает ли он, где сейчас Макс Стоукс.
— Корваллис, Вашингтон, — сказал он, продолжая писать. — У него там дочь, Карен. Она врач, ни разу не была замужем. Вот теперь он ее и опекает.
Его не интересовало, зачем Петре понадобился Стоукс. Петра поблагодарила и вернулась к делу Джуэл Бланк. Собравшись с мыслями, отложила досье в сторону. Позвонила в Корваллис и узнала рабочий и домашний телефоны Карен Стоукс.
Трубку снял Макс.
— Петра Коннор, — удивился он. — А мы как раз садимся обедать.
— Извините. Я перезвоню позже.
— Ни в коем случае. У нас мясное ассорти — не остынет. Чем обязан?
Живо представляя себе румяную усатую физиономию Макса, она рассказала ему о возможности пересмотра дела Бланк и о том, что обнаружил въедливый ординатор-практикант.
— Так ты собираешься возобновить следствие? — спросил он.
— Еще не знаю, Макс. Зависит от того, что удастся накопать.
— Надеюсь, ты решишься на это. У тебя это может получиться лучше, чем у меня.
— Сомневаюсь.
— Не тебе судить, Петра. Молодая кровь и все такое.
— Вы с Ширли много поработали над этим делом.
— Бедная Ширли. Итак… что именно тебя интересует?
— И сама не знаю, Макс. Мне кажется, что вы с Ширли сделали все, что могли.
— Я тоже так думал… да и сейчас, нет-нет, и вспоминаю об этом деле. Бедная малышка. Все опрошенные твердили, что она была агрессивной, норовистой, а взглянешь на нее… крошечная худышка. Жестокое убийство.
Петра вспомнила запись коронера. Вес Джуэл — сорок два килограмма.
Затылочная рана… За что?
Размышления прервал голос Макса Стоукса:
— …Говорил с родителями, вернее, с родительницей, мамашей. Там же был ее бойфренд.
— Солидная пара, — съязвила Петра.
— Нутром чую, Томас Крисп — подонок. Возможен типичный сценарий — мамашин бойфренд слишком близко подобрался к дочке, понимаешь? Коронер говорил, что Джуэл занималась сексом уже не один год. Бьюсь об заклад — Крисп домогался ее, поэтому она и сбежала. В лоб, конечно, я его об этом не спрашивал, только намекнул, и то он заерзал. За ним водятся кое-какие криминальные грешки. Это не сексуальные преступления и не убийства, тем не менее и мелкий преступник — преступник. Хорошим поведением он никогда не отличался, не притворялся, что горюет о Джуэл. Я осторожно его проверял, даже ездил в Бейкерсфилд. У него алиби. На момент убийства он уже третий день пьянствовал вместе с такими же алкашами. Сначала они сидели в баре, потом купили еще спиртного и пошли к матери. Соседи жаловались, позвонили в полицию. Крисп находился в Бейкерсфилде, его там все видели.
— А как насчет матери?
— Она пила с ними. На мой взгляд, умственно отсталая. Вроде горюет, льет слезы, а как только Крисп поддаст ей локтем под ребро — резко замолкает. Крисп больше всего возмущался тем, что придется раскошелиться на похороны.
— Я читала ваши записи, — сказала Петра. Макс вздохнул.
— Ну, что еще добавить? Иногда приходится проигрывать.
— Такова жизнь. На пенсии-то нравится?
— Нет. Подумываю устроиться в охрану. Чтобы дома не торчать целыми днями.
— Ну и правильно, — одобрила Петра.
— Что ж, успеха в деле малышки Джуэл.
— Еще одно, Макс. Я не нашла записи о передаче дела другому следователю.
— Я собирался передать его Ширли. Она не возражала. Тем более что была в теме. Ширли сама пришла ко мне, предложила стать напарником. Дело в том, что за два года до этого у нее было похожее дельце.
— В самом деле? — спросила Петра.
— Да. Тоже пролом черепа. Только замочили не подростка, а женщину на Голливуд-Хиллз. И собаку ее тоже угробили. Как же ее звали? Да, память уже подводит.
— Женщину звали Корал Лэнгдон. Ширли думала, что эти случаи могут быть связаны?
— Сначала думала, а под конец — нет. Слишком много различий. Джуэл — бедная беглянка, а другая — как там ее — финансово независимая разведенная женщина с хорошим домом. Как ее — Ламберт, Лан… ну да ладно, Ширли считала ее прежнего мужа главным подозреваемым, потому что развелись они со скандалом. К тому же соседи говорили, что он всегда ненавидел собаку. Он тоже заявил об алиби, правда, проверить его невозможно. Сидел, мол, один дома, смотрел телевизор. Но Ширли не нашла ни одного свидетеля, который поставил бы под сомнение это заявление. К тому же один из соседей утверждал, что на момент убийства авто-