В два часа пятьдесят восемь минут старший детектив из Даунтауна объявил, что план изменен: охотой на Омара Селдена займется новое подразделение Долины, потому что, если даже стрелял Селден, то ему наверняка помогали другие бандиты, и для их захвата требовались специалисты. Детективы Даунтауна осуществят «формальную связь» с подразделением и вернутся к Маку для последующего собрания и обсуждения операции.
«Не звоните нам, мы сами вам позвоним».
Петра подняла вопрос о пропаже Сандры Леон. Старший детектив сказал:
— Вы, кажется, предположили, что она мертва? Мы возьмем Селдена живым и, возможно, узнаем у него все подробности. Поэтому поисками Сандры сейчас незачем заниматься.
Петра вышла из комнаты совещаний более усталой, чем если бы она ездила по городу в поисках Омара.
Сейчас она сидела за своим столом и думала об июньских убийствах, потому что о «Парадизо» все уже было передумано. До даты следующего предполагаемого убийства осталось семь дней, а они с Айзеком давно не виделись.
Она сделала промашку, но за «Парадизо» ей должно проститься.
Семь дней. Да поможет Господь новой жертве! Если только Айзек не ошибся.
Вряд ли. Характеристики роковых вдавленных проломов были почти идентичными.
Под ключицей знакомая ноющая боль. Она взяла дела 28 июня, снова стала их просматривать.
Марту Добблер выманили из театра. Петра вспомнила Курта Добблера. Он вызывал у нее подозрения.
Дальше: старик Солис и мнимый кабельщик. Корал Лэнгдон с мертвой собакой. Чем больше Петра думала о сценарии с убийцей-собачником, тем правдоподобнее он ей казался.
Между жертвами нет ничего общего, за исключением расчетливого психопата, стоявшего за этими преступлениями. Этот человек отличался изворотливым умом, способностью обмануть свою жертву… настоящий хамелеон.
Жертвы разного пола. Значит, дело не в сексе? Или убийца бисексуален?
А что, если своими преступлениями он бросал вызов? Развлечения ради.
Даже если так, все равно должно было что-то, что связывает шестерых мертвых людей.
Петра напряженно искала объединяющий фактор.
Семь дней. Наметил ли преступник свою жертву? Какими критериями он пользовался? Что выделяло его жертв?
Зачем понадобилось проламывать черепа? Такой способ куда более рискован, чем выстрел или удар ножом. Что это должно было означать?
Алекс Делавэр говорил ей когда-то о людоедах, поедавших мозги своих жертв, чтобы завладеть их душами. Уж не возрождение ли это каннибализма?
А может, так убийца хвастался: «Я — мозг».
Новоявленный гений? Множество психопатов ставят себя неизмеримо выше других людей. Этому преступнику много лет удавалось выходить сухим из воды. Может, он и в самом деле так умен.
Если это так, то лучшим оружием в ее арсенале был Большой Мозг. Но куда он запропастился?
Всему причиной юношеская эмоциональность. Сначала Айзек бегал вокруг нее, как щенок, а сейчас вдруг отстранился, почему? Потому что она его отпугнула? Или все дело в синяке? Петра, конечно же, не поверила в то, что он налетел на стену.
«Плохая из меня нянька».
А что если Айзек в беде? Она представила множество самых скверных сценариев, перед ее глазами замелькали газетные заголовки, статьи с упоминанием ее имени и оценкой «нерадивый коп».
Рейс потребует сдать ему полицейский жетон.
Желудок окатило кислой волной.
«Перестань, у него все нормально. Работает в библиотеке. Скоро защитит вторую докторскую диссертацию. Что ему здесь делать? Ты ведь не дала ему задания».
А может, Айзек не кажет носа, потому что у него ничего не выходит с 28 июня? Если гению не удается решить эту загадку, то куда уж ей?
Она положила шесть дел обратно в ящик. Попыталась понять, отчего болит душа. Напомнила себе, что это она вышла на Омара Селдена.
Избитый способ — бесполезный для 28 июня…
Петра обратилась мыслями к Эрику.
Она не видала его со среды: ранним утром, хромая, он ушел из участка, пока разбирались с Лайлом Леоном. Эрик отвел Петру на лестничную площадку, поцеловал и поспешно ушел.
Позвонил всего раз. Утром обнаружила сообщение.
Скоро дам знать. Э.
Ушел, где-то продолжает делать свое дело. Означает ли это, что скоро он снова погрузится в продолжительное мрачное молчание?
Попыталась представить вкус его губ. Не удалось. Удовлетворение, связанное с Селденом, начало таять. Потому что поимка ублюдка не вернет Марселлу Дукет и других жертв «Парадизо».
Позвонила на отделение биостатистики Калифорнийского университета. Ей сказали, что Айзек к ним приходит редко, но она может оставить сообщение.
К черту! Она убьет следующий час, разъезжая по улицам и притворяясь, что наблюдает за территорией, контролируемой бандой гангстеров. Нет, лучше пойдет пешком, избавится от нервной энергии.
Взяла сумку, вышла из участка. На автомобильной стоянке увидела двух мужчин, топчущихся возле ее машины.
Она их не узнала. Темные костюмы, на нагрудных карманах опознавательные таблички. И тут вдруг сообразила, что видела их раньше. Два дня назад они разговаривали и смеялись на этой же стоянке.
В тот раз они ее проигнорировали.
Сейчас они ее поджидали.
Петра пошла к ним. Оба мужчины были усаты. Один белокожий, другой — смуглый. У того и другого синий галстук.
Светлый мужчина сказал:
— Детектив Коннор? Лью Родман, отдел по борьбе с организованной преступностью.
Тон деловой. Ни следа улыбки. Над бескровными губами усы цвета сухой травы. Усики его партнера, словно линия, проведенная черным карандашом.
Эти мужчины хотят поговорить с ней о Селдене? Потому что именно она его опознала? Приятно, когда тебя одобряют.
Петра улыбнулась.
— Рада встретиться с вами. Каковы ваши планы в отношении Омара?
Родман и Черный Карандаш переглянулись.
— Кто такой Омар? — спросил Карандаш. Одобрения в их глазах не было и в помине.
— В чем тогда дело? — поинтересовалась Петра.
— Можем мы поговорить в укромном месте?
— Прежде объясните, в чем дело.
Родман взглянул на партнера. Смуглый человек сказал:
— Дело касается практиканта, которого вы опекаете. Айзека Гомеса.
— Айзек? С ним все в порядке?
— Это, — сказал Карандаш, — мы и пытаемся выяснить.
Их бронзовая «краун виктория» стояла в дальнем конце стоянки. В машине было душно, стало быть, какое-то время они там находились. Петра села на заднее сидение, а Родман и Карандаш — его звали Бобби Люсидо — поместились впереди и открыли свои окна. О Петре не подумали и воздуха ей не дали.