— У вас сегодня нет работы, мистер Гомес?
Айзек почти его не слышал. Думал: повышенные меры безопасности наверняка означали установку детектора, реагирующего на металл. Пистолет…
— Вообще-то говоря, я еду на занятия, просто заскочил, чтобы взять номер телефона детектива Коннор. Она вчера вечером мне звонила, а брат не записал ее телефон.
— Она дома, — сказал Дилбек. — Вы знаете, что с ней произошло?
— Да, сэр. Мне очень важно с ней поговорить. Она пыталась связаться со мной насчет дела, над которым мы… она работает.
— Сейчас она ни над чем не работает, мистер Гомес.
— Все же я хотел бы с ней поговорить. Дилбек хлопнул его по плечу и заглянул в глаза.
— Вы хороший молодой человек, но мы хотим, чтобы ее не беспокоили. Может, мне позвонить детективу Коннор и сказать, что вы сюда заезжали? Дайте мне номер, по которому она может вам позвонить.
Айзек дал ему номер кафедры биостатистики. Теперь он должен был вернуться в кампус. «Все мы попадаем в чьи-то сети».
Он приехал в университет через сорок минут, пошел на кафедру кружным путем, остановился возле своего почтового ящика. Несколько дней он в него не заглядывал, и ящик был забит до отказа. Циркуляры, напоминания, реклама.
Пять записок от Клары, он сразу узнал их по кудрявому почерку. Последние три были датированы вчерашним днем. На них стояло множество восклицательных знаков.
Между этими записками лежал листок с именем Петры и телефонным номером. Он начинался с 933, следовательно, это ее домашний телефон.
Айзек попросил у секретаря разрешения воспользоваться телефоном.
— А вы не посторонний? — сказала она. Он пожал плечами.
— Работаю над диссертацией.
— Бедный ребенок. Идите в комнату ксерокопирования. Наберите цифру восемь, чтобы выйти в город, и звоните. Только не в Европу.
Дверь в комнату была открыта. Он уже почти вошел туда, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо.
Легкое касание, едва уловимый контакт. Он повернулся и увидел Клару Дистенфилд. На ней было ярко-голубое платье с крошечными золотыми рыбками. На губах — свежая помада, тушь, духи. Духи те же, что тогда. Она не убирала руку — она почти касалась его шеи.
Клара улыбнулась и сказала:
— Наконец-то.
В комнату он вошел вместе с ней.
— Что за неуловимый молодой человек.
— Клара, прошу прощения…
— Да уж, следовало бы и попросить.
В голосе никакой злобы, и это его по-настоящему обеспокоило. Он внимательно осмотрел ее. Рыжие волосы уложены в прическу, но несколько прядей все же выбилось. Голубое платье обтянуло круглый живот и мясистые бедра. Грудь. Запах духов. О боже, он снова возбудился.
Она прищурила золотисто-зеленые глаза.
— Ты знаешь, сколько раз я пыталась до тебя дозвониться?
— Меня не было дома. Семейные проблемы…
— Семья есть у всех.
Она поджала губы, и на них образовались морщинки.
— Каковы бы ни были эти проблемы, вряд ли они очень серьезные. Я говорила с твоим братом, и он об этом ничего не сказал. Ваши голоса очень похожи.
Перспектива сочинять новую ложь его утомила.
— Ничего серьезного, просто на это ушло время.
— Значит, с тобой все в порядке?
— Да. А как ваши дела?
— Мои? — Она рассмеялась. — У меня все прекрасно. А почему ты спрашиваешь?
— Я думал, что вы расстроены.
— Из-за тебя?
— Из-за того, что произошло.
— Я? — Она прижала изящную руку к пышной груди. — Я была немного… взволнована. Но потом мы выпили кофе. Помнишь? И все пришло в норму. Разве тебе показалось, что я не в себе?
— На следующий день вас не было на работе. Мэри Золтан сказала, что вы больны. Она намекнула, что это больше, чем простуда.
Он покачал головой.
— Может быть, я не так все понял.
— Мэри — идиотка. Я вовсе не была больна. А не ходила два дня на работу, потому что болела моя дочь. Высокая температура, красное горло. Мы боялись, что…
— Что это менингит? А как она сейчас?
— Она поправилась. Это был просто вирус. Но я очень о ней беспокоилась.
Клара подошла к нему поближе.
— Ты подумал, что у меня нервная реакция из-за нашей с тобой маленькой шалости? Это даже трогательно.
Она лукаво улыбнулась.
— За исключением того, что ты старался избегать меня.
— Нет, дело не в этом, — сказал он. — Я думал, что я… Он покачал головой.
— Ты думал, что травмировал бедную сексуально озабоченную библиотекаршу, и она собирается отравить твою жизнь.
Клара откинула голову и рассмеялась. Тихий смех. Сексуальный. Ее рука поползла к его ширинке.
— Неужели ты так волновался?
— Клара, то, что случилось…
— Было замечательно. И не думай ничего другого.
Она легонько сжала то, что нашла, убрала руку. Подмигнула.
— Клара…
— Химическая реакция, Айзек. Объяснить это рационально никто не может. Это не значит, что мы должны поддаваться нашим импульсам. — Лукавая улыбка. — Хотя я могу подумать о куда более нехороших вещах.
Она погладила его по щеке.
— Ты действительно красивый молодой человек. Я восхищаюсь твоим умом, и я обожаю твое тело, но это никогда не станет большим, чем просто эротическое приключение. Что само по себе и не плохо, верно? У тебя есть потенциал стать фантастическим любовником, и я готова быть хорошей учительницей.
Еще один взгляд вниз.
— Не беспокойся, это не приглашение к эпизоду номер три. Потому что сейчас нам нужно обсудить более важные вещи. Потому-то я несколько дней и добивалась встречи с тобой. Во-первых, ко мне приходил коп, он выспрашивал о тебе. Кстати говоря, он только что ушел из библиотеки. Потому я и пришла к твоему почтовому ящику, чтобы оставить тебе еще одну записку.
— Коп? — удивился он. — Как его имя?
— Детектив Роберт Люсидо.
— Это тот человек, что стоял возле доски объявлений. С тонкими усиками?
— Точно, — подтвердила Клара. — Такие усы я видела только у Джона Уотерса .
— Что было нужно Люсидо?
— Он сказал, что проводит рутинную проверку волонтеров лос-анджелесской полиции в связи с угрозой нового 11 сентября. Хотел знать, что ты за человек, с кем общаешься. Затем, нарушая Конституцию, спросил: какие книги ты берешь. Разумеется, на такой вопрос я отвечать не стала.