– В полнейшем, – все так же ровно ответила она и тут же нажала кнопку отбоя. Продолжать разговор с мужем дальше она не могла: боялась сорваться – накричать или разрыдаться.
Оля вернула телефон Максу, села на диван к сыну и вдруг, уронив голову на сцепленные руки, чуть слышно простонала:
– Господи, ведь это никогда, никогда, никогда не кончится!
* * * * *
В совершенной растерянности Белов опустил руку с трубкой на диван. Напротив него сидел голый по пояс Фил и пытался здоровой правой рукой (перебинтованная левая висела на перевязи) выковырять с помощью отвертки расплющенные пули из пластины раскуроченного бронежилета. Короткие гудки из трубки в руке Белова привлекли его внимание.
– Что, психует? – кивнул на трубку он.
– Так… – неопределенно ответил Саша.
– Понятно… Баба есть баба, что с нее взять? – улыбнулся Фил. – Сань, а с чего, вообще, такой кипиш: всем на дно, мобилу отключить, никому не звонить?
Саша, не глядя, протянул руку назад и положил трубку на стоящий на табуретке аппарат.
– Есть маза, что ноги у этого дела с Лубянки растут, – неохотно объяснил он.
– С Лубянки?! – поднял голову Фил. – Я ж тебе говорил про «Белую стрелу», а ты смеялся!
– Фил, «Белая стрела» – это фильм про индейцев киностудии ДЕФА… – с легкой досадой поморщился Саша. – С Гойко Митичем в главной роли…
Фил безнадежно махнул здоровой рукой.
– Да тебе разве что докажешь!
– Федералы сами пачкаться не будут, они через третьи руки работают, – задумчиво продолжал Белый. – Может быть, это даже… Космос…
– Ты что, предъявляешь? – мгновенно насторожился Фил.
Он отложил в сторону пластину бронежилета, встал и подошел к Саше.
– Да нет, – опустив глаза, пожал плечами Белый. – Я только предположил…
– Брат, погоди, Космос не при делах… – недоуменно покачал головой Фил.
– Может быть… – Белов отвернулся и после короткой паузы добавил: – Я сейчас никому не верю…
На столе рядом с фотографией Сашиного отца стояла накрытая пирожком с морковкой стопка водки. Укрывшись пледом, Татьяна Николаевна лежала на диване и смотрела телевизор. Она ждала новостей о сегодняшней перестрелке – вдруг там скажут что-нибудь новое. О покушении на ее сына сообщалось в каждом выпуске, но ничего, кроме того, что она видела своими глазами, в этих сообщениях не было. Наконец, на экране появились кадры со знакомой картинкой ее двора, и зазвучал комментарий ведущего. Его голос казался Татьяне Николаевне холодным и равнодушным:
«По свидетельствам очевидцев, события развивались следующим образом. Около пяти часов вечера во двор въехал автомобиль известного бизнесмена Александра Белова. Когда Белов и его помощник Филатов направились к подъезду, по ним с трех сторон был открыт огонь из автоматического оружия…»
Опять ничего нового… Вдруг зазвенел телефон. Татьяна Николаевна тяжело поднялась с дивана и сняла трубку.
– Алло… Кать, ну какой же он добрый? Ты же знаешь… Саня тебе звонил? Ну, как? Сердце прихватило, конечно… Ты заедешь? Тогда заскочи в аптеку, купи нитроглицерина, а то у меня кончился… Да не отпускает никак. Ну, давай, Катюш, приезжай, мне стоять тяжело. Пока…
Грудь по-прежнему стягивала изнурительная неотступающая боль. Татьяна Николаевна положила трубку и, осторожно опустившись на диван, с невеселой улыбкой взглянула на фотографию покойного мужа.
– Ну, Николай Иваныч, как там?
Ее глаза медленно наполнились слезами. Тяжко вздохнув, она опустила голову на подушку и затихла…
* * * * *
Светящийся экран отбрасывал колеблющиеся блики на голые кирпичные стены комнаты, звук у телевизора был отключен. В задумчивом оцепенении Оля следила невидящим взглядом за мельтешащими картинками.
Вдруг до ее сознания дошло: на телеэкране – дом ее свекрови. Возле знакомого подъезда стояли машины «скорой», милиции, толпились оперативники и зеваки. Не отрывая глаз от экрана, Оля опустилась на пол рядом с диваном, на котором спал Ваня, и, нашарив пульт, включила звук:
«Филатов был ранен, возможно, что и Белов тоже получил ранения. В результате ожесточенной перестрелки с охраной Белова двое из троих нападавших были убиты на месте. Не дожидаясь прибытия милиции, Белов и Филатов с места происшествия скрылись.
Правоохранительные органы пока воздерживаются от комментариев. В городе и области объявлен план «Перехват». В настоящий момент местонахождение Александра Белова неизвестно…»
Ее виски пронзил разряд острой боли. Прикрыв глаза, Оля подняла пульт и выключила телевизор. Рядом снова закашлял Ванечка. Она поправила на нем ватник и, откинувшись на спинку дивана, в отчаянии накрыла ладонью глаза. Через секунду из-под ее пальцев покатились слезинки…
* * * * *
Игорь Леонидович Введенский ужинал на маленькой, но уютной кухне. На холодильнике переносной телевизор передавал криминальные новости:
«Возможно, это нападение связано с коммерческой деятельностью Белова, возглавляющего небезызвестный фонд «Реставрация». Учитывая влияние Белова в теневых структурах, неудавшееся покушение может серьезно изменить расстановку сил на криминальной карте столицы…»
Поморщившись как от зубной боли, Введенский оторвался от тарелки и попросил жену:
– Маша, ну эти ужасы, переключи.
Его жена послушно переключила телевизор на другой канал.
Там пел какой-то незнакомый певец из новеньких. С умилительной прямотой он раз за разом с чувством выводил: «Братва, не стреляйте друг друга…» Отставив вилку, Введенский с открытым ртом несколько секунд слушал странную песню.
– Маш, ты его чаще смотришь, – растерянно кивнул он на экран. – У нас что, по телевизору теперь только про братву?
– Ну почему? – улыбнулась супруга. – Еще про Чубайса и «Поле чудес»…
* * * * *
Белов полулежал на потертом кожаном диване и напряженно думал. Его занимал лишь один вопрос – кто подослал к его дому убийц?