— Как-то все это неправильно, капитан, — заволновался Джим. — Вы вводите для девушек казарменный режим.
— Да, на каком основании, капитан, вы ограничиваете нашу свободу? — согласилась с юнгой Стесси.
— Оснований больше чем достаточно, — успокоил ее Блад. — Лилиан — моя подданная и обязана выполнять все распоряжения своего императора беспрекословно. Алиса — несовершеннолетняя пассажирка, за жизнь и безопасность которой я отвечаю своей честью перед ее дядей, а потому она также обязана выполнять все мои приказы. Ее отец, присутствующий здесь, как вам известно, с этим полностью согласен. Теперь вы, Стесси… — Блад на мгновение запнулся, подбирая наиболее весомые аргументы для влюбленной в его юнгу девицы.
— Позвольте мне, мой император, ей все разъяснить, — проворковала Лилиан.
Блад с сомнением посмотрел на эльфу, но все же разрешающе кивнул, решив, если что-то пойдет не так, внести свои коррективы. Он все же император, а не халам-балам, в случае чего придумает подходящий к случаю закон, и все дела.
— Ты, Стесси, как я понимаю, невеста Джима, родственника и друга моего императора. Все верно?
— Да, — кивнула Стесси.
— Тогда тебе, как будущей подданной нашего императора, необходимо знать, что твой жених высокородный, а потому по законам Эпсании должен сочетаться браком только с девой непорочной и только после того, как ей и ему исполнится по восемнадцати лет, строго соблюдая все предписанные для данной процедуры ритуалы.
— Ну и что? — нахмурилась Стесси.
— А то, — поспешил вмешаться Блад, — что Джим уже совершеннолетний, это я точно знаю, а вот ты, девочка, судя по мордашке и фигурке, еще нет.
Пираты прикусили губы и начали багроветь, стараясь, чтоб не вырвался наружу смех. Они-то возраст королевы знали.
— А если вы ошибаетесь, мой капитан, — сладко улыбнулась Стесси, — и мне скоро будет двадцать?
— Метрику предъяви.
— Чего? — опешила королева.
— Подтверждающий данный факт документ. Он у тебя есть?
— На Лимбо вместе с яхтой подорвался.
— Вопрос исчерпан. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек. Пока не докажешь, что совершеннолетняя, спать будешь под охраной Фантика, а ты, — погрозил Джиму пальцем Блад, — чтоб из своей каюты ночью не ногой. Теперь ты, Фантик. Попробуй только упустить кого-нибудь из них после отбоя. Враз купирую. А может быть, кастрирую. — Пит обвел строгим взглядом присутствующих. — Все свободны. А ты, — ткнул пальцем в эльфу, — задержись.
На этот раз его приказ был выполнен действительно молниеносно. Блад очень быстро заставил себя уважать. Уже на выходе Грев окинул его чуть ли не влюбленным взглядом. Капитан так облегчил ему задачу, что адмирал решил, если дело дойдет до прямого бунта, его не убивать и даже уговорить Стесси взять этого Блада в свою команду. Ну и что, что император? И среди императоров попадаются нормальные мужики.
За столом остались только Блад и эльфа.
— Вы что-то хотите у меня узнать, мой император? — Глаза Лилиан смеялись.
— Да, — шепотом ответил Блад, — только садись поближе. — Он похлопал по сиденью стула рядом с собой.
— Прослушки испугались?
— А ты догадливая.
— Не волнуйтесь, мой император, — села рядом эльфа, — датчики я отключила.
— Отлично, — воспрянул духом Блад. — А ты знаешь, мне все больше нравится обращение «мой император». Слушай Лили, а наши эпсанские законы о праве первой брачной ночи ничего не говорят?
— Ну ты и кобели-и-ина… — невольно перешла на русский эльфа, распахнув и без того огромные глаза.
— Да это я так… — засмущался капитан, — …в порядке ликвидации правовой безграмотности.
— Ну что ж, если вопрос ставится так, то я просто обязана помочь своему императору, — ехидно улыбнулась эльфа. — Мой дедушка, а следовательно ваш папа, отменил этот приятный для высокородных, но отвратительный для простолюдинов закон.
— Какой зловредный был у меня папаша, — расстроился капитан. — Сам от души попользовался, а потомкам — фиг! И как давно он его отменил?
— О! Совсем недавно. Где-то пару тысяч лет назад. А что это у вас с глазками, мой император?
— А что с моими глазками? — пробормотал ошеломленный Блад.
— Они полезли из орбит. Что-то не так?
— Да как сказать… Немножко смутил срок, — признался Пит.
— О! Да вы, никак, не знаете, что ваши подданные все поголовно долгожители? — с самым невинным видом «удивилась» эльфа.
— Ну как же, как же! Чтоб я про своих подданных чего-то да не знал!
— Приятно слышать. У вас есть ко мне еще вопросы, император?
— Есть один, но, если честно, боюсь спрашивать.
— Почему?
— Этот вопрос обычно дамам не задают.
— А вы рискните.
— Так и быть. Уговорила. Рискну. Сколько тебе лет?
— А знаете, император, мне ваш вопрос приятен.
— Правда?
— Правда.
— Почему?
— Потому что знаю, с какой целью задаете. Спешу успокоить. За меня можете не волноваться. Несмотря на то что я, как и ваша Нола, девушка еще нецелованная…
— Она любит этим фактом козырять.
— Я тоже. У нас в Эпсании высоко ценят непорочность и супружескую верность.
— Извини, что перебил. Так сколько тебе лет?
— От болтушки Нолы я узнала, что вы чтите уголовный кодекс. Успокойтесь, мой император, я уже семнадцать лет как совершеннолетняя, мне триста семнадцать.
— Уф… Хочешь дам совет?
— Я слушаю, мой император.
— Надумаешь крутить любовь не с эльфом, а с простым смертным, набавь себе годок, а триста лет сними.
— Спасибо за совет. Воспользуюсь всенепременно. Позвольте вам представиться. Принцесса Лилиан. Мне восемнадцать лет.
Внезапно огромные глаза эльфы оказались очень близко. Лилиан на мгновение прильнула к его губам, как бы мазнув мимолетным поцелуем, со смехом выскочила из-за стола и выскользнула из помещения, оставив застывшего в ступоре капитана бессмысленно хлопать глазами в пустоту.
Как только она вышла, в кают-компанию ворвалась Алиса.
— Чем ты тут с ней занимался? — требовательно спросила девушка.
— Да, я тоже хочу знать, почему вас потеряли мои датчики? — Это появилась Нола.
— Действия секретного агента Белоснежки с несовершеннолетними детьми и чересчур любопытными бортовыми программами не обсуждаю, — выдохнул Блад, выходя из ступора. — А ну брысь отсюда! Был приказ всем спать! И до утра чтоб из каюты ни ногой!
Алиса возмущенно фыркнула, наподдала ногой некстати подвернувшийся под ноги стул и удалилась, гордо задрав носик к потолку.