— Да, — поддержала его Катя. — Это что-то вроде талисмана, извещающего о святости места.

Костас направил луч света на кристалл и внимательно рассмотрел его.

— Резьба кажется просто невероятной, — пробормотал он. — Силикатные компоненты не могут сохраняться в морской воде в таком виде столь длительное время. В воде с высокой концентрацией серы в результате химических реакций обязательно должен образоваться налет.

Джек пристально смотрел на дверь… Вдруг он радостно вскрикнул, вынул из-за ремня водонепроницаемый пакет и стал разворачивать его.

— Я захватил с собой этот маленький талисман. Вынув из пакета копию золотого диска, обнаруженного на месте гибели минойского судна, он повернул его к свету фонаря, и диск заиграл всеми красками, отражая яркий луч.

— Это и есть ключ к Атлантиде, — торжественно объявил Джек.

Костас взорвался от восторга.

— Конечно!

Он взял диск и поднял его на уровень дверного замка.

— Он в точности совпадает с углублением на двери. Правда, символ на диске изображен зеркально, отпечатан на металле, а сам кристалл тоже имеет зеркальное отражение. Нет никаких сомнений, что диск действительно является ключом к замку на этой двери.

— Да, у меня давно было чувство, что эта вещь может нам пригодиться, — широко улыбнулся Джек.

— Дверь ни за что на свете не поддалась бы нам просто так, — продолжал восторгаться Костас. — Значит, этот диск — наш единственный шанс.

Джек стал усиленно работать ластами, подплыл к двери и остановился как раз перед символом. Катя тут же последовала за ним.

— Есть только один способ выяснить это, — произнес Джек.

ГЛАВА 18

Как только Джек приложил диск к углублению в двери, кристалл, казалось, втянул его в себя, будто первобытная сила соединила воедино две половинки одного целого, которые слишком долгое время были разъединены самой судьбой. Диск действительно вошел в углубление легко и быстро, словно всегда находился там, и полностью сравнялся с дверью.

— Отлично, — удовлетворенно хмыкнул Джек.

Он положил руки на каменную дверь и усиленно забил ластами по воде, надавливая на нее изо всех сил. Неожиданно диск углубился еще дальше и быстро повернулся по часовой стрелке, в результате чего скопившаяся внутри вода зажурчала и завихрилась, как воздушная масса от вращения пропеллера. А когда он наконец-то остановился, послышался глухой стук, и обе створки двери неожиданно открылись.

Джек толкнул дверь, и она широко распахнулась. Поначалу они ничего не увидели, так как холодная вода внутри пещеры быстро смешалась с теплой водой за ее пределами и образовала мутную пелену, которая рассеивалась несколько долгих минут. Джек сделал глубокий вдох, чтобы скрыть от друзей очередной приступ боли в груди, в том самом месте, где из-за повреждения водолазного костюма на рану попала струя ледяной воды. Костас и Катя видели гримасу боли на его лице, но промолчали, понимая, что Джек не примет от них сочувствия.

Костас подплыл к двери и стал внимательно изучать замковый механизм.

— Поразительно, — тихо пробормотал он. — Эта массивная дверь удерживалась одной гранитной балкой, которая играла роль распорки — оба конца ее упирались в выступы каменного дверного косяка. Верхняя часть балки была встроена в паз, что позволяло ей двигаться в том или ином направлении, а кристалл был вмонтирован в каменный цилиндр с соответствующими зубцами. Когда Джек надавил на диск, зубцы отошли в сторону и дверь открылась.

Костас вынул диск из углубления и вернул его Джеку.

— А как она могла открыться сама по себе? — с недоумением спросила Катя.

— Концы гранитной балки подвешены с обеих сторон, вероятно, на выступы внутри косяка. Когда зубцы разошлись в разные стороны, балка опустилась под собственным весом, развела в разные стороны зубцы и заставила повернуться каменный цилиндр.

— Для посторонних весь этот механизм должен был казаться истинным чудом, делом богов, — заметил Джек.

— Да, весьма впечатляющее произведение инженерной мысли, — согласилась с ним Катя.

— Простота цели, экономичность дизайна и надежность материала. — Костас усмехнулся им через стекло водолазного шлема. — Автор этого проекта непременно занял бы первое место на конкурсе студенческих работ в моем институте.

Они включили фонари на полную мощность. Вода перед ними была кристально чистой и совершенно прозрачной, а весь накопившийся за тысячелетия осадок успел осесть на дно. Они вошли внутрь и увидели перед собой скалистые стены святилища, мерцавшие под лучами фонарей мелкими вкраплениями. Это большое прямоугольное помещение размерами не уступало торпедному отсеку подводной лодки, а прямо в центре пещеры возвышался вырубленный в скале массивный пьедестал.

— Алтарь! — взволнованно воскликнул Джек. — Здесь даже можно увидеть канавки, по которым вниз по лестнице стекала кровь жертв.

— Это были человеческие жертвоприношения? — полюбопытствовал Костас.

— Среди семитских народов Ближнего Востока это была давняя традиция, — сказала Катя. — Достаточно вспомнить Авраама и Исаака из Ветхого Завета.

— Но они никогда не делали это в массовом масштабе, — уточнил Джек. — История об Аврааме и Исааке осталась в памяти только потому, что это были исключительные случаи. Древние минойцы тоже приносили в жертву людей, но единственным доказательством тому служит святилище на вершине горы близ Кносского дворца, где землетрясение застало жрецов за исполнением ритуала, а на месте святилища обнаружен человеческий скелет. Поэтому он и сохранился там. Судя по всему, жертва была принесена богам в результате катастрофы, которая постигла жителей после взрыва острова Фера.

Они заработали ластами и быстро приблизились к постаменту в центре святилища. Как только верхняя часть алтаря оказалась перед их глазами, им почудился странный образ, который исчез так же быстро, как и появился непосредственно перед их приближением.

— Вы видели? — воскликнула Катя. — Только что на алтаре?

— Фантастика какая-то, — озадаченно пробормотал Костас. — Эти кости должны были раствориться в морской воде тысячи лет назад, но в состоянии абсолютного покоя соли кальция сохранили их форму. Они остались в том виде, в каком были покинуты много тысячелетий назад. Малейшее движение — и они исчезнут как дым.

Какую-то долю секунды они видели лежавшего на поверхности алтаря быка. Его огромная туша отпечаталась на белом осадочном порошке, как поблекший от времени негатив фотографии. По углам алтаря можно было увидеть небольшие углубления, к которым привязывали его огромные ноги перед началом жертвоприношения. Там же находились и остатки толстой веревки. Они рассыпались в порошок, когда хлынувшая сюда морская вода залила поверхность алтаря. Вместе с ней исчезли и остатки костей жертвенного животного.