Среди членов команды «Си венчур» послышались громкие аплодисменты. Они знали, что это всего лишь акт возмездия, на самом деле ставки в игре были намного выше.
Мы с горечью узнали о судьбе Питера Хоува… Морис Хибермейер выпрыгнул из вертолета и, быстрым шагом миновав круглую каменную площадку, подошел к Джеку и дотронулся до плеча.
— Мы еще не потеряли надежды.
Джек стоял с Катей у подножия каменной лестницы, ведущей внутрь вулкана. Они хорошо выспались на борту «Си венчур» и теперь с удовольствием нежились в лучах раннего солнца, поднимавшегося на востоке над каменными столбами. Новая голубая униформа ММУ скрывала свежие бинты на груди Джека, но на лице Костаса еще были заметны следы недавних пыток. А Катя продолжала отмалчиваться и вела себя довольно отстраненно.
— Мои поздравления с великолепным открытием. И с тем, как вы храбро преодолели все преграды. — Джеймс Диллен радостно пожал руку Джеку, поздоровался с Костасом и Катей.
Вслед за Дилленом из вертолета выплыла Айша Фарук, та самая ассистентка Хибермейера, которая обнаружила папирус Атлантиды в пустыне, а теперь с радостью приняла предложение стать участницей экспедиции. Вскоре к ней присоединился добродушный Ефрем Якобович, миллиардер и компьютерный магнат, взявший на себя финансирование этого рискованного мероприятия.
Джеку вдруг показалось, что их встреча в Александрии была сто лет назад, хотя прошло всего четыре дня. И все же они находились в шаге от главной цели, поскольку так и не поняли, почему и как жрецы Атлантиды сумели сохранить и передать свои бесценные секреты последующим поколениям.
Не успели они взойти на первые каменные ступеньки лестницы, как на площадке появился запыхавшийся Муста-фа Алькозен с двумя подводными фонарями в руках.
— Прошу прощения за опоздание, — произнес он, переводя дыхание. — У нас была очень трудная ночь. Вчера вечером самолет раннего оповещения «Боинг-737» турецких ВВС зафиксировал мощный взрыв на побережье Абхазии, рядом с границей Грузии. — Он сделал паузу и подмигнул Джеку. — Мы решили, что это представляет определенную угрозу национальной безопасности, и послали туда для выяснения обстоятельств команду специальных сил быстрого реагирования.
— Что с произведениями искусства? — озабоченно спросил Джек.
— Большая часть все еще находилась в жилом комплексе Аслана, но многие произведения удалось вынести. Сейчас их перевозят на военных вертолетах в Стамбульский археологический музей для идентификации и консервации, после чего они будут возвращены своим законным владельцам.
— Жаль, — с сожалением вздохнул Костас. — Они могли бы составить уникальную передвижную экспозицию. Ведь там есть образцы великолепного древнего искусства периодов и культур, каких никто еще не видел. Это было бы потрясающее зрелище.
— Но прежде на них хотели бы взглянуть их истинные владельцы, — возразил Джек.
— Однако это весьма заманчивая идея, — неожиданно воодушевился Ефрем Якобович. — Вполне уместное использование художественного фонда, конфискованного у Аслана. Между прочим, у меня уже есть на примете спонсор!
Джек понимающе улыбнулся и повернулся к Мустафе.
— А что насчет национальной безопасности?
— Какое-то время нам пришлось искать благовидный предлог для проникновения на территорию Абхазии, — спокойно ответил Мустафа. — С некоторых пор этот район стал главным транзитным пунктом для поставки наркотиков из Средней Азии. Кроме того, мы сослались на террористические группы в этом регионе и в конце концов получили согласие от грузинского и российского правительств.
Джек постарался не показать скептицизма. Он знал, что Мустафа просто обязан скрывать официальную причину, хотя и сознавал, что при нынешней ситуации это невозможно.
Они одновременно взглянули вниз, на море, где на волнах покачивалась русская субмарина, окруженная турецкими и российскими пограничными катерами, прибывшими сюда ночью. Им предстояло стать свидетелями и гарантами того, что ядерные боеголовки будут сняты с борта судна, а субмарину отбуксируют к порту приписки и спишут. Там ее ядерный реактор будет извлечен, а тела капитана Антонова и его товарищей останутся на судне, которое будет затоплено на военно-морском могильнике, что и станет последним монументом жертвам «холодной войны».
— А что будет с компьютерами и другой техникой? — поинтересовался Джек.
— Все, что подлежит восстановлению, передадут Грузии. Они нуждаются в этом больше всего. Мы надеялись, что им передадут и «Хищник», но вижу, это невозможно. — Он ухмыльнулся. — Вместо него они получат новенький русский фрегат «Неустрашимый».
— А что будет с «Хищником»? — тихо спросила Катя.
Они взглянули на застывший вдали полузатопленный корпус судна — жалкое зрелище, воплотившее в своей судьбе последние прихоти и иллюзии одного человека.
Мустафа посмотрел на часы:
— Думаю, скоро мы узнаем ответ.
Через несколько минут воздух разорвал рев двух самолетов «Р-15Е» «страйк игл» турецких ВВС. Они шли рядом, а чуть позади острова с левого самолета отделилось что-то вроде бочки и шлепнулось в воду неподалеку от «Хищника». Как только самолеты умчались на юг, море вокруг судна взорвалось огромным столбом пламени, которое мгновенно поглотило остатки корпуса.
— Термобаристическая бомба, — спокойно объяснил Мустафа. — Оружие тоннельного типа, которое впервые использовалось американцами в Афганистане. Нам нужна была живая цель для проверки системы доставки и наведения на наших новых самолетах. — Когда шум стих, он повернулся и показал рукой на вход. — Ладно, пора идти.
Прохладный воздух каменного коридора делал приятными солнечные лучи, которые снаружи уже начинали безжалостно нагревать скалы. На тех, кто еще не был в тронной пещере, огромный купол и помещение произвели сильное впечатление. Они и представить не могли такого великолепия.
В ущелье было тихо, последние капли дождевой воды испарились в нем еще ночью, а через отверстие в куполе пробивались лучи солнца.
Первые минуты в пещере царило молчание. Даже Хибермейер, давно привыкший к небывалым сокровищам и открытиям Древнего Египта и никогда не выказывавший открыто восхищения, снял толстые очки и безмолвно стоял на краю платформы, пораженный увиденным.
Диллен повернулся к друзьям.
— Дамы и господа, — торжественно начал он, — мы сейчас находимся в том месте, на котором обрывается текст папируса. Полагаю, мы в одном шаге от поразительного открытия.
Джек никогда не переставал удивляться умению своего учителя мгновенно переключаться с волнующего откровения на самые простые вещи. Диллен, одетый в изысканный белый костюм и галстук-бабочку, напоминал человека прошлой эпохи, когда непринужденная элегантность была такой же частью профессионального мастерства ученого, как хитроумные технические приспособления для современных студентов.