— Но там был робот, правда был, он правда охотился за мной, и я его убил, — говорит Джан, когда господин Ферентину возвращается.
— Я тебе верю. Они его уже унесли. У них есть видеосъемка твоих роботов. И если эти люди по каким-то причинам интересуются господином Хасгюлером, то вернутся в дом дервиша.
— Но если они следят за Недждетом, то я мог бы наблюдать за ними.
— Господин Дурукан, я думаю, тебе с твоими роботами стоит оставаться в тени.
— Но я знаю этот дом, как никто другой. Все его потайные места. Меня никто никогда не найдет.
Я же слежу за вами, думает Джан, за девушкой Лейлой, которая слишком много смотрит телевизор, а она и не догадывается. Я слежу за всеми.
— Я запрещаю и очень разозлюсь, если узнаю, что ты этим занимаешься.
— Но это заговор, прямо на пороге моего дома. Это же круто! Настоящий заговор!
— Господин Дурукан, мой опыт подсказывает, что настоящие заговоры — это не так уж круто. Настоящие заговоры опасны, они ошеломляют, утомляют и пугают. Когда речь о настоящем заговоре, ты уже себе не принадлежишь. В любом случае это не для девятилетнего мальчика. Забудь об этом.
Георгиос Ферентину берет тряпку и вытирает пролитый чай, стараясь не порезаться об осколки стекла.
Первого джинна Недждет видит сидящим на сушилке для рук, когда выходит из туалетной кабинки. Джинн похож на тучного ребенка с глазками-щелочками и пухлыми щеками. Он горит. Недждет чувствует тепло прямо от двери кабинки. Джинн шкворчит и шипит, как жарящийся жир.
— Мм, хочешь высушить мне руки? А это гигиенично?
Джинн наклоняет свою толстую голову на один бок и протягивает вперед коротенькие ручки. Недждет тянется к ним своими руками. Жар невыносим. Руки высыхают мгновенно.
— Ну я пошел.
В коридоре ему в голову приходит вопрос: а почему сушилка не расплавилась? Недждет заглядывает в туалет. Разумеется, пусто. Джиннов никогда не оказывается на месте, когда вы их ищете. Его начинает трясти. Недждет наклоняется над раковиной, ощущая спазмы в желудке. Он прижимается лбом к холодному фарфору. Твердая, надежная, прохладная определенность. Недждет не осмеливается поднять глаза. Возможно, это существо с ужасным лицом младенца снова сидит на сушилке для рук. Или там что похуже. Или голова той женщины, что взорвала себя в трамвае. Недждет наклоняет голову под кран и жадно заглатывает холодную свежую воду, позволяя ей течь по лицу, попадая в глаза. Смыть с них то, что они сегодня видели. Когда Недждет поднимает голову, в туалете по-прежнему пусто.
В холле Мустафа отрабатывает высокий удар с закруткой. У Мустафы всегда есть план. Ни один не принес ему ни цента, не говоря уж о том, чтобы помочь сбежать из алюминиевой коробки здания Центра спасения бизнеса, но теория заключается в том, что, если он будет генерировать достаточное количество идей, одна из них непременно выстрелит. Одна из последних — использовать то, что он заперт в Центре спасения, превратив его в городской клуб для занятий гольфом.
— Это новый городской вид спорта, — говорит Мустафа. — Превратим здание в поле для гольфа. Коридоры станут фарвеями, [45] а офисы — гринами. [46] Но это даже круче, чем просто гольф, ведь придется огибать углы и загонять мячики наверх через лестничные пролеты. А офисная мебель, перегородки и всякая оргтехника будут играть роль помех и неровностей. Никогда не знаешь, куда угодит мячик. Что-то типа гандбола, или сквоша, или безумного трехмерного гольфа. Может, стоит выдавать защитные каски и очки, как думаешь? Я собираюсь написать рекламный проспект, уверен, мне удастся привлечь инвестиции. Это еще одна великая турецкая идея!
Мустафа ударяет клюшкой, и мячик летит по коридору со стартовой площадки на пустой стойке регистратора. Удар с подкруткой, так что мяч ударяется о стену перед поворотом и рикошетом отлетает за угол. Мустафа закидывает клюшку на плечо. У него полно времени для тренировок.
Вы могли бы обойти вокруг здания Центра спасения и даже не понять, что оно там есть. Сотни людей делают так каждый день. Сорок тысяч квадратных метров офисного пространства встроены в фундамент небоскреба Башни Эмирата. Похожие на пещеры холлы, офисы и переговорные, склады, кухни и туалеты, даже комната отдыха и спортзал похоронены под землей и никогда не видели солнечного света. Если землетрясение, пожар или наводнение сотрет с лица земли сияющие башни, корпорация без потерь переведет свой бизнес в Центр спасения. Площади хватит для того, чтобы вместить всю стамбульскую фондовую биржу. За те полтора года, что Недждет провел здесь, красный телефон прозвонил всего один раз, да и то кто-то ошибся номером. Мустафа тут с первого дня. Недждет — единственный из его напарников, кому удалось продержаться больше шести месяцев. Мустафе нравится пыльное одиночество залитых неоновым светом рабочих станций, переговорных, стулья в которых расставлены на равном расстоянии вокруг овальных столов. Это пространство для креативного мышления. Тысячи цветов распустились среди этих пулов серверов.
— Отличный удар, — говорит Мустафа, потрясая кулаком в воздухе, как заправский гольфист. — Что с тобой? Ты выглядишь так, будто привидение увидел.
— Не привидение. Я видел джинна в туалете.
— А, это любимое место джиннов. — Не впечатленный Мустафа забрасывает клюшку на плечо и соскакивает со стойки. У него полно времени, просто целый вагон, чтобы разбираться понемногу во всем, чем угодно. — Согласно мистикам и суфиям, которые изучают подобные явления, надо спрашивать разрешения каждый раз, как соберешься отлить.
— Он сидел на сушилке для рук и выглядел как ребенок. Горящий ребенок.
— Ну, тогда другое дело. Понеси, пожалуйста. — Мустафа передает Недждету питчинг-ведж, патер и несколько айронов. [47] Он всего-то на три года старше Недждета — они говорили о возрасте, они вообще обо всем говорили в бункере, — но ведет себя как умудренный жизнью космополит. — Я склонен к теории, что джинны — это избыточные мысли, оставшиеся с момента Сотворения мира, воспоминания о Большом взрыве, так сказать. Именно поэтому они — создания огня. Среди имамов, которые чуток разбираются в квантовой физике, бытует новая теория о том, что джинны — это мы, только в параллельной Вселенной. Но я думаю, в данном случае это, скорее всего, эмоциональная травма из-за пребывания в эпицентре взрыва. Такое просто не проходит. Уверен, у них тут есть штатный психолог. Я бы лично дал тебе выходной, но это не в моих силах, увы. — Центром спасения управляет вечно жующая жвачку Сьюзан; когда она дважды в неделю звонит, чтобы убедиться, что Недждет и Мустафа не поубивали друг друга пожарными топорами, то чавкает так, словно жует жвачку размером с автомобиль. Но ни Недждет, ни Мустафа никогда ее не видели. — А может, ты всего лишь надышался там дыма, а теперь подействовало. Дай-ка мне вон ту клюшку, пожалуйста.