Количество народу в холле каким-то непонятным образом увеличилось на порядок. Журналисты вывалили из конференц-зала, словно почувствовав запах настоящей сенсации, операторы, путаясь в проводах, тащили камеры.

— Друзья! Перед вами человек, который, рискуя жизнью!.. — Чистяков не мог найти слов от переполнявших его чувств. — Только что его пытались убить! Кто, спросите вы! Конечно, фашисты! Наши с вами российские фашисты, в существование и силу которых многие в нашей стране продолжают не верить! Или ФСБ! Никчемные солдафоны, вербующие детей на верную смерть!

Боголюбова и Чистякова обступили со всех сторон. Чистяков положил руку Боголюбову на плечо, позируя для фотографов. Все ждали, что скажет «тот самый свидетель».

А Боголюбов медленно обвел взглядом публику и одним движением расстегнул и распахнул куртку. Под курткой было столько динамитных шашек, что хватило бы взорвать целый квартал. Обеими руками он схватился за проволочное кольцо.

— Смерть жидам! — чуть заикаясь, проорал он и дернул кольцо. — Россия для русских!

— Ложись!!! — Денис ласточкой врезался в толпу и в полете толкнул Боголюбова вытянутыми вперед руками.

Боголюбов сквозь разбитую дверь вылетел на крыльцо, шмякнулся на спину, съехал на тротуар, пересчитав головой ступени, и только после этого раздался взрыв. Маленький и жалкий, как хлопок подмокшей петарды.

Еще несколько минут Боголюбов жил. Внутренности его были разворочены взрывом, возможно, повреждена печень, кровь изливалась из него рекой.

Добрую сотню людей вокруг от верной гибели спас случай: когда Сева уронил Боголюбова на тротуар, взрыватель отсоединился от бомбы, и только он и взорвался.

Оперативно прибывшие саперы извлекли из кармана Боголюбова еще четырехсотграммовую тротиловую шашку, оснащенную секундомером и детонатором. Таймер был установлен на 16.25. Ее тоже успели разрядить.

Эпилог

В «Глории» был праздник с дынями. Рокшана выпустили из СИЗО, поскольку арестовали Жадова. Удастся предъявить Жадову обвинение, нет?.. Но Исмаилов воссоединился со своими соотечественниками в Мневниках, а сыщикам, фактически обеспечившим его освобождение, он в знак благодарности прислал ящик азербайджанского коньяка «Гек-Гель» и огромную корзину дынь.

И Анастасия с Русланом тоже пришли благодарить Дениса. Руслан уплетал за обе щеки дыню, а пуще того, хвостиком ходил за Максом и уговаривал сыграть по сети в Контр-Страйк. Анастасия налегала больше на коньяк. Она очень осунулась, появились новые морщинки, зато сбросила лишние килограмм пять, и, в конце концов, все было уже позади…

ФСБ еще раз громогласно опровергла обвинения в использовании несовершеннолетних осведомителей и представила документальные доказательства того, что Шульгин уже более года не является ее сотрудником, а работа с подростками — не более чем его личная инициатива. Сомнительно, чтобы этому заявлению поверила общественность, но и делалось оно не для общественности, а для одного-единственного человека — для Шульгина.

И Шульгин, безусловно, его понял. Он признал не только обвинение в покушении на Боголюбова, но и в убийстве Герасимовой. «С целью последующего шантажа депутата Чистякова» — так сказал в интервью следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Игорь Дегтярев. По его словам, «следствие перешло в завершающую стадию» (хотя и до ареста Шульгина оно вроде бы в ней пребывало), осталось уточнить лишь «некоторые детали мотивировки действий подозреваемого».

По обоим предъявленным Шульгину обвинениям Чистяков фигурировал в качестве основного свидетеля и в результате оставался самым популярным героем теленовостей. Подробностями следствия он журналистов, правда, не баловал, зато охотно обсуждал программу толерантной борьбы с молодежными экстремистскими организациями…

Анастасия пила коньяк маленькими глотками и, стараясь удержать взгляд на сыне, говорила:

— …мне страшно жить в стране, где хорошо фашистам, а в депутаты попадают еще большие чудовища, в стране, где дети мечтают об убийствах…