Еве, моим отцу и матери, а также будущим детям.
Возникновение разума в животном мире представляет собой, быть может, столь же великую тайну, как происхождение жизни в целом. Тем не менее, сколь бы непостижимой ни казалась эта проблема, следует полагать, что в данном случае мы имеем дело с последствиями эволюции, с результатом естественного отбора.
Карл Поппер
This world is not conclusion.
A species stands beyond —
Invisible, as Music —
But positive, as Sound. [1]
Эмили Дикинсон
Посвящается Джереми Нарби с благодарностью за его работы в области изучения ДНК и шаманских ритуалов (см. «Le Serpent cosmique», издательство «Georg», 1995), Мари Барнс и доктору Джозефу Берку за книгу «Mary Barnes, voyage à travers la folie» (Points-Seuil, 1971), Ричарду Пина, Жилю Делёзу, Норману Спинраду и рок-группе «Heldon» за проект «Schizosphère Expérience». Выражаю благодарность группам «Pain Teens», «Prodigy», «Portishead», «Björk», «Death In Vegas», «Headrillaz», «Crustation», «Primal Scream», «NIN», «Fluke», «Aphex Twins», «Massive Attack», «Garbage», «Foetus» и «PJ Harvey». Кроме того, благодарю «NOII Kmar», «Thierry», «Spagg» и др. Спасибо «Spicy Box», спасибо «Nirvanet» — Мари-Франс, Кристиану и Шанти. Спасибо Франсуа Д., Мартине В., Мириам, Жаку и Тристану — они знают за что. Благодарю Лусио за «Paradis-B», спасибо Яннику Б., спасибо Антонину, Фло, Мику, Жули, диджею Эндлесс и жильцам здания Онтарио, 10. Спасибо Донне Харэвэй за «The Cyborg Manifesto» и коллективу авторов-составителей справочника «Cyborg Handbook» (издательство «Routledge», Нью-Йорк). Выражаю благодарность Соломону Реснику за его работы по «состоянию психоза», сотрудникам доктора Яна Уилмута — за Долли, ученым Принстонской экспериментальной лаборатории передовых исследований (Princeton Experiment Advanced Laboratory) — за изучение квантовых взаимосвязей между человеком и машиной. Спасибо литературным сериям «Perpendiculaires», «Série Noire», спасибо Филипу К. Дику, спасибо семье Райналь, спасибо Мишелю Голдмену за его ценные советы, спасибо Тьерри Б., Кристиану М., Эрику Л. Спасибо дамам: Сюзанне Р., Нэнси Р., Адриане, Патрисии. Спасибо моей сестре Монике, Сильви, Еве. Спасибо Монреалю и всей банде.
Форма войска подобна воде… Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника. Поэтому у воды нет неизменной формы, у войска нет неизменной мощи.
Сунь-Цзы [2]
Жить — это было потрясающее ощущение. Самый прекрасный день мог оказаться последним, а ночь, проведенная в постели со смертью, гарантировала, что вы доживете до рассвета. Следовало соблюдать несколько важнейших правил: никогда не менять убеждений, никогда не поворачиваться спиной к окну, никогда не ночевать в одном и том же месте, всегда находиться между солнцем и предполагаемым наблюдателем, никому и ничему не верить, нажимая на спусковой крючок и выпуская на свободу спасительный кусок металла, задерживать дыхание, уподобляясь живому мертвецу. Иногда эти правила могли меняться под влиянием обстоятельств: расположения солнца, погоды и навыков противника.
Прижавшись к склону, Тороп находился прямо над своей жертвой, лежавшей внизу на тропе. На западе солнце уходило за горизонт, покрывая бурую землю предгорий Восточного Тянь-Шаня толстым слоем оранжево-желтого лака. Сухой и нереально прозрачный воздух еще дрожал от накопленного за день тепла. Погода идеально подходила для убийства.
С востока, из низовий, потянуло свежим ветром. Там раскинулась великая пустыня Такла-Макан — по-уйгурски это означало «место, куда ты войдешь, но не выйдешь». Здесь, на высоте двух тысяч метров, знойный воздух резал легкие как штык. Когда солнце исчезнет за горными пиками, покрытыми броней вечных льдов, он станет невыносимо холодным быстрее, чем человек успеет сделать вдох или испустить дух.
Парень лет двадцати лежал на спине. Его рука, откинутая вбок под прямым углом, упала в заросли колючек, другую он подвернул под себя. Он был еще жив, но день для него явно выдался неудачный. При каждом вдохе его сотрясала дрожь, он хрипел, изо рта у него лилась кровь. Тороп знал, что раненому осталось жить всего несколько минут, но они покажутся ему часами. Пуля диаметром 12,7 мм под углом вошла в его тело в области печени. Кусочек свинца скоро доберется до бедренной артерии, спинного мозга или еще какого-нибудь жизненно важного органа.
На лице мужчины, словно под действием проявителя, появилось изумление от того, что его существование оборвала какая-то дурацкая пуля, которая вращалась вокруг своей оси, а потом стала метаться внутри его тела. Энергия поражающих элементов подобного типа распространяется с такой силой, что, помимо физической травмы, волна болевого шока вызывает серьезные неврологические нарушения. В остекленевших глазах на красивом маньчжурском лице застыло недоумение: неужели жизнь так хрупка по сравнению с несущим боль металлом?
Тороп вспомнил афоризм из «Книги перемен», на котором основана четырнадцатая из тридцати шести стратагем: «Не я прошу простака о помощи, он сам подает ее мне». Любопытно, что четырнадцатая стратагема называется «Позаимствовать труп» и гласит следующее:
Тот, кто еще может действовать, не позволяет себя использовать.
Тот, кто сам больше ничего не может, умоляет о том, чтобы его использовали.
Использовать того, кто больше ни на что не годен, так, чтобы он служил нашим целям.
Полезное наставление, особенно с учетом обстоятельства. Бившийся в агонии молодой человек прекрасно послужил целям Торопа, который спустился со склона, уже зная, что делать дальше.
Три молодых луня с клекотом слетелись к умирающему и, не обращая внимания на приближающегося человека, принялись топтаться по форменной куртке цвета хаки. Они пробивали ткань одним отточенным ударом, выхватывали кровавые куски плоти, которую тут же глотали, резко вскидывая голову. Тороп отчетливо видел последний рефлекторный жест обреченного, пытавшегося отсрочить неизбежный конец. Видел, как содрогнулось тело, как дрожащая рука тщетно пыталась подняться, но лишь начертила на земле неразборчивое послание. Тороп не отводил взгляда от кровавого цветка, развернувшего лепестки на животе солдата — там, где пировали птицы, — и от черной лужи крови с красными краями, которую жадно втягивала каменистая, оранжево-желтая земля.