— Я тут думала кое о чем. И сказала себе, что это нормально.
— Что «нормально»?
— Вам все равно не понять, — процедила она сквозь зубы.
Тороп приподнял бровь, а затем снова сосредоточил внимание на дымящемся супе.
Ангел помирал со смеху.
В первые дни ангел Элвис Пресли предложил Мари оценить еще несколько образцов его достаточно странного чувства юмора. Этим дело пока что и ограничилось. Девушка отдавала себе отчет в том, что вестник не слишком-то ей нравится, но обойтись без него она не может. Он играл роль резервуара. В нем сосредотачивались все бесконечно изменчивые индивидуальности, вырабатываемые машиной ее сознания. Ангел был одним из инструментов, с помощью которого тело-мозг Мари поддерживало себя в относительно устойчивом, стабильном состоянии. Поэтому большую часть времени для внешнего наблюдателя она оставалась невысокой студенткой по имени Джейн Голдберг из 1969 года — той самой, что погибла в дорожно-транспортном происшествии на обратном пути из Вудстока. Эта юная американка, симпатизировавшая хиппи, приняла первую дозу ЛСД, слушая рок-группу «Grateful Dead», а последний в ее жизни поворот произошел тремя днями позже, где-то на границах Вермонта и штата Нью-Йорк.
Но иногда случалось, что на поверхность сознания поднимались другие индивидуальности. Им на короткое время удавалось взбаламутить внешне гладкие и спокойные воды. В такие моменты маленькая мещанка-хиппи с восточного побережья США исчезала из кабинки проекционного аппарата, которым на краткий миг завладевали иные персоналии, прежде чем в дело вмешивался ангел.
Среди таких незваных гостей, непрошеных результатов мозговой деятельности Мари, часто оказывалась Викторина Тедеччини, юная венецианская аристократка. Она родилась в Бремене в семье получившего дворянство венецианского купца и последней представительницы старинного фламандского рода. Красота Викторины и природный талант к иностранным языкам, как в буквальном, так и переносном смысле слова, позволили ей плести интриги при нескольких королевских дворах Европы. Тем самым она стала ненавистной фигурой для соперниц-аристократок и дожей.
Однажды Викторина вступила в разговор с работающим на русских наемником франко-голландского происхождения. Шизопроцессор успел разъяснить ей ситуацию в мире и характер отношений между людьми, живущими три столетия спустя после ее смерти. А потом в поле сознания Мари появился ангел, который помог ей как можно скорее запрятать эту личность в самый дальний уголок разума. Иногда (к счастью, это случалось в основном, когда Мари страдала от одиночества и легкой депрессии) оживали самые злобные порождения ее мозга.
К числу последних относился Игл [101] Дэвис. Он получил боевое крещение к двадцати годам, служил разведчиком в отрядах Кита Карсона в Юте и в Неваде, в Аризоне и на территориях до Новой Мексики. Уже тогда он убил множество индейцев навахо, хопи и приобрел опыт, который очень пригодился ему после окончания Войны Севера и Юга и последовавшей за этим демобилизации. Работая охотником за головами и помощником шерифа полиции США в маленьких городках, он более пятнадцати лет промышлял на юго-западных территориях, убил двадцать семь человек и почти столько же индейцев. Поговаривали, что он сам был на четверть ирокезом и якобы мог пройти по следу человека до самого Юкона, если за это заплатят деньги. Потом он работал надзирателем в маленьких шахтерских городках Колорадо и Вайоминга, был шерифом в одном из них, годами не выпускал из рук винтовку Шарпа. С этим оружием Игл повсюду восстанавливал закон и порядок. В 1894 году он вышел в отставку, поработав перед этим на детективное агентство Пинкертона в Канзасе и долине Миссури. Вскоре после этого он погиб во время пожара в крупной гостинице в Новом Орлеане. Игл Дэвис был убийцей. Мари знала, что лучше не выпускать его на поверхность.
Ангелу Элвису все с большим трудом удавалось затыкать бреши в резервуаре индивидуальностей. С каждым днем уровень жидкости в этой емкости все сильнее приближался к критической отметке. Прорыв мог произойти в любой момент. Поэтому Мари все чаще запиралась у себя комнате.
Но однажды вечером ангел явился, переполненный новой силой и холодной решимостью Игла Дэвиса, одной из мельчайших граней личности Мари. Он был готов пойти на все.
Даже на убийство.
20 августа 2013 года должен был стать одним из худших дней в жизни Романенко. Нет сомнений, если бы его программа-стратегия «Кригшпиль» смогла это предсказать, полковник приказал бы ей немедленно удалить соответствующий файл с жесткого диска, а сам остался бы лежать в постели.
Первое разочарование было связано с геополитической ситуацией, которая опять осложнилась, причем новая «линия разлома» возникла в неожиданном месте.
Впрочем, кризис уже давно назревал, и в конце прошлого века Россия едва избежала катастрофы.
Все привыкли думать, что китайцы не считаются иностранцами в восточной части Российской Федерации. Это казалось вполне логичным. Много лет прошло с тех пор, как русские воспользовались уходом мусульманского населения с территории своей бывшей империи, чтобы дестабилизировать ситуацию в Китае. Следовало ожидать, что рано или поздно Пекин ответит. Накануне среди сотрудников разведки прошел некий слух. Якобы отношения между крупными сибирскими регионами и официальной Москвой в очередной раз ухудшились — настолько, что гнойник в ближайшее время должен прорваться. Смута в Китае и большой кавардак в Средней Азии придали сил сепаратистским движениям в Сибири. Секретных отчетов на эту тему становилось все больше, они перемещались из одного кабинета в другой. Говорили, что на Алтае, в районе озера Байкал, а также на Камчатке появились вооруженные формирования. Ходили слухи, что боевики часто действуют с китайской территории и могут безнаказанно переходить на нее. Поговаривали, что Москва вот-вот ответит на угрозу. Также шептались, что некоторые высокопоставленные офицеры ВМФ во Владивостоке готовы переметнуться на сторону бунтовщиков, если мятеж когда-нибудь произойдет.
Призрак сибирского сепаратизма выскочил из черного ящика Истории совершенно неожиданно, как чертик из табакерки.
Странное дело, но в течение дня Романенко получил значительное количество информации на эту тему от Горского, досконально знавшего обо всех или почти всех делах, которые новосибирская мафия проворачивала на своей территории.
— Павел, ситуация вскоре кардинально изменится. Осталось совсем немного. Приготовься к великим потрясениям.
— Сибирь? Вот черт! Антон, неужели кому-то это сейчас нужно?
— Мы, сибиряки, считаем, что центральные власти намеренно тормозят наше развитие.
— Не смеши меня, Антон. Ты прекрасно знаешь, что ваш новый статус автономии превратил вас в почти независимые республики.
— Верно. Как тебе известно, после выборов, состоявшихся на рубеже веков, Москве пришлось торговаться с Лебедем по поводу Красноярска, Новосибирска и Дальнего Востока…