— Я любила тебя! — истерически кричала Джослин. — Зачем тебе понадобилось рассказывать? Я бы все устроила, как надо.

Гнев испарился, сменившись слезами. Ковач отобрал у нее подсвечник и усадил в кресло, но она соскользнула на пол и съежилась, колотя по креслу кулаком.

— Пожалуй, вы правы, сержант, — задумчиво произнес Пирс, разглядывая окровавленную руку. Жалкое существование легче влачить одному.

* * *

За время отсутствия Ковача его сосед умудрился найти во дворе свободные три квадратных фута и установить светящееся табло, отсчитывающее часы и минуты до прибытия Санта-Клауса.

Некоторое время Ковач глазел на него, завороженный постоянно меняющимися цифрами, и думал, на. какой срок его отстранят от работы, если он будет арестован за уничтожение чужого имущества. Интересно, сколько сверкающих символов коммерциализации праздника он смог бы разрушить, прежде чем обвинение в мелком правонарушении сменится более грозным?..

В итоге Ковач решил не тратить силы на вандализм и направился в свой дом. Он был пустым, как и прежде, — добавился лишь запах мусора, который он утром забыл вынести.

Сняв пальто и бросив его на кушетку. Ковач отправился в ванную промыть и оценить полученные повреждения. Джослин умудрилась как-то задеть рану над левым глазом, которая уже начала заживать, и теперь она выглядела устрашающе. Конечно, следовало обратиться в травмопункт, но он ограничился тем, что промокнул ее влажным полотенцем, потом вымыл руки и принял три таблетки тайленола.

В кухне Ковач открыл холодильник, достал оттуда недоеденный сандвич с фрикаделькой и понюхал его. Пахло лучше, чем мусор…

С сандвичем в руке он прислонился к шкафу, заново прокручивая в голове сцену в доме Пирса. Джослин Деринг врывается в комнату, обезумев от гнева и ревности… “Зачем тебе понадобилось рассказывать?.. Я любила тебя…” Эта женщина, безусловно, давно обо всем догадывалась. Ковач припомнил вечер, когда он впервые увидел Джослин — ее властное, покровительственное поведение с Пирсом; отсутствующий взгляд, когда он спросил, знала ли она Энди Фэллона. Джослин была необычайно сильной. Даже теперь у Ковача побаливали бицепсы после попытки удержать ее.

Он задумчиво поднес сандвич ко рту, но тут заработал пейджер, избавив его от риска подхватить сальмонеллез. Дисплей показывал номер сотового телефона Лиски. Ковач набрал его и стал ждать.

— Бюро страданий, — отозвалась Лиска. — С доставкой на дом.

— С меня на сегодня хватит. Я получил еще один удар по голове и пинок ногой в зубы на десерт.

— Прости. Сейчас не время для шуток, но твой десерт еще впереди. Дин Кумз начал действовать. Один из детей Чамиквы Джоунс убит.

Глава 30

— Что с тобой произошло? — Лиска нахмурилась, когда Ковач вылез из машины.

— Ничего особенного. Столкнулся с разозленной женщиной.

— У тебя нет женщины, которая могла бы так разозлиться.

— Почему это должно ограничивать мои шансы на травмы?

Ковач огляделся. Дома в районе, где жила Чамиква Джоунс, выглядели достаточно убого, но тем не менее не походили на трущобы. Здесь обитали бедные семьи, однако они явно старались заботиться друг о друге. Гангстеры и наркодилеры были для местных жителей куда более опасными врагами, чем для пригородов, где обитали белые.

Маленькое тельце, покрытое брезентом, лежало на улице возле грязного снежного сугроба, заляпанного кровью. Рядом стояла на коленях Чамиква Джоунс. Она кричала и рвала на себе волосы, раскачиваясь из стороны в сторону. Друзья и соседи пытались ее успокоить.

— Дети играли в снегу, — сказала Лиска. — Подъехала машина с тремя или четырьмя бандитами, один ;из них высунул голову в окошко и выкрикнул фамилию Джоунс. Увидев, что малышка оглянулась, он застрелил ее. Одна пуля попала в лицо, две в туловище.

— Господи!

— Да, предупреждение не отличается утонченностью.

— Кто ведет дело?

— Тед Майклс.

Услышав свое имя, Майклс прервал разговор с одним из патрульных и направился к ним. Крепкий и энергичный парень, он выглядел лет на семнадцать и, чтобы казаться старше, зализывал волосы назад, выливая на них ведра клейкого лака. Это не срабатывало, но все и без того знали, что Майкле — отличный коп.

— Я знал, что вы с Лиской расследовали нападение на Никсона, — сказал он. — И подумал, что вы захотите быть в курсе.

— Спасибо, — поблагодарил Ковач. — Есть какие-нибудь данные о стрелявшем?

Майклс скорчил гримасу. Это означало, что данных нет. Впрочем, удивляться было нечему. Девочка была убита, потому что ее мать просили свидетельствовать против одного из громил Дина Кумза. Можно ли после такого порицать людей за то, что они отказываются помогать правосудию?..

— Я же говорила вам!

Они обернулись на крик. Чамиква Джоунс указывала пальцем на Ковача, ее глаза были полны боли и гнева.

— Я говорила, что из-за вас меня прикончат! Но они сделали еще хуже — убили мою Шанталь! Что вы скажете теперь, Ковач?

— Я очень сожалею, Чамиква, — отозвался Ковач, отлично понимая, насколько нелепы его слова.

— Сожалеете, вот как? Моя малышка мертва! Я просила вас оставить меня в покое, но вы все не унимались. “Дай показания, Чамиква, иначе мы упрячем за решетку твою черную задницу”. А я ведь вас предупреждала! Я ненавижу вас!

Она изо всех сил ударила Ковача кулаками в грудь. Он даже не пытался сопротивляться и ничего не сказал. Чамиква Джоунс все равно не стала бы слушать о том, как скверно у него на душе и как бы ему хотелось, чтобы этого не произошло. То, что он всего лишь выполнял приказы, не могло оправдать его в глазах потерявшей ребенка матери. На нее бы не произвели никакого впечатления слова о том, что он стал копом с единственной целью: попытаться сделать этот мир хоть немного более безопасным. Чамиква не в состоянии была испытывать к нему никаких чувств, кроме ненависти.

— Миссис Джоунс, если мы можем что-нибудь для вас сделать… — начала Лиска.

— Вы уже сделали достаточно! — с горечью сказала Чамиква. — У вас есть дети, детектив?

— Двое мальчиков.

— Тогда молите бога, чтобы вам никогда не пришлось чувствовать то, что чувствую я, — вот что вы можете сделать.

Она повернулась и снова пошла туда, где лежало тело ее дочери. Никто не пытался ее остановить.

— Это порочный круг, — тихо сказал Майкле, глядя, как Чамиква отодвигает покрывало и касается окровавленной головы ребенка. — Если бы люди не молчали и выдавали нам ублюдков вроде Кумза, такого бы не случалось. Но у людей не хватает на это смелости именно потому, что такое происходит.

— Мы пытались убедить Леонарда подобраться к Кумзу с другого конца, — сказал Ковач. — Но наш лейтенант решил, что если нам удастся взять парня, напавшего на Никсона, то он приведет нас к Кумзу.