Анни вспомнила о шелковом шарфе, лежащем у нее на столе в кухне, и о мужчине, прятавшемся в темноте в воскресенье вечером, и напомнила себе, с кем она ввязалась в игру. С вероятным убийцей.

Анни отправила запрос по поводу номеров грузовика. Она повесила трубку всего за секунду до того, как Майрон вернулся из своего паломничества к фаянсовой святыне с последним номером «ЮС ньюс энд уорлд рипорт» в руках.

К концу смены у Анни страшно разболелась голова. К тому же выяснилось, что в ее джипе кто-то похозяйничал. Две шины оказались спущенными, а ниппели кто-то срезал подчистую. Разумеется, никто ничего не видел. Что в переводе означало – никто не смотрел, как Маллен осуществлял свою месть. Анни позвонила в гараж Мейета, где ей сказали, что смогут прислать помощь только через час.

День выдался теплым и душным. Анни шла по пешеходной дорожке по берегу затона. Все соберутся на пресс-конференцию Ноблие, но ей не хотелось на ней присутствовать.

Анни ожидала увидеть в окне агентства по торговле недвижимостью вывеску «Закрыто», но секретарша сидела на своем обычном месте. Анни переступила порог, мелодично звякнул колокольчик. Женщина выжидательно подняла на нее глаза.

– Я надеюсь, вы не с плохими новостями? – спросила она, побледнев. – Ведь из больницы бы позвонили, правда? Я только что говорила по телефону… О господи…

Последние слова секретарша произнесла на выдохе, словно из воздушного шарика вышел последний воздух. Она выглядела на пятьдесят с хвостиком, волосы с проседью были уложены наподобие шлема. Женщина была хорошо одета, явно не забывала о маникюре и носила настоящие золотые украшения. На табличке, стоящей на столе, было написано ее имя – Грейс Ирвин.

– Нет, – заверила ее Анни, сообразив, что ее выдала форма. – У меня нет никаких новостей. Последнее, что я слышала, – состояние прежнее.

– Никаких перемен, – Грей облегченно вздохнула. – Именно это они мне и сказали. О боже, как вы меня напугали!

– Прошу прощения. – Анни присела в кресло возле стола. – Я удивилась, что вы работаете.

– Видите ли, я узнала о том, что случилось, только около полудня. Разумеется, я забеспокоилась, когда Линдсей не появилась в обычное время. Но я решила, что у нее незапланированная встреча с клиентами. – Грейс Ирвин внезапно замолчала, прижала пальцы к губам, на глазах у нее заблестели слезы. – Не могу поверить в то, что случилось, – прошептала женщина. – Я попыталась дозвониться до нее по сотовому, звонила домой. Наконец я туда поехала, а там полицейские, и дверь залеплена желтой лентой.

Грейс Ирвин показала головой, она не находила слов. Для обычного человека попасть на место преступления – это все равно что оказаться в другом мире.

– Вы давно знаете Линдсей?

– Я знала Памелу с детства. Ее мать моя троюродная сестра со стороны Чендлеров. С Линдсей я познакомилась, когда они учились в колледже. Обе были просто замечательными девочками. Они просто спасли меня, когда в прошлом году умер мой муж. Памела и Линдсей сказали, что мне нужно что-то делать, а не только горевать, и оказались правы. – Она жестом обвела разложенные на столе книги. – Я учусь, чтобы получить лицензию. Я подумывала о том, чтобы купить у Донни долю в бизнесе, принадлежавшую Памеле.

Грейс отвернулась, промокая уголки глаз льняным носовым платочком.

– Простите меня, помощник шерифа, – извинилась секретарша. – Я заболталась. Чем могу вам помочь? Вы работаете над этим делом?

– В некотором роде, – уклончиво ответила Анни. – Именно я нашла Линдсей сегодня утром. Накануне вечером она оставила мне сообщение на автоответчике. Линдсей сказала, что у нее есть какие-то данные по делу Памелы. Я подумала, не говорила ли она вам, в чем дело.

– Ах, вот что! Нет, боюсь, что нет. Вчера у нас выдался очень суматошный день. Утром Линдсей провела несколько встреч. Потом без предупреждения появился Донни, и они немного повздорили. Знаете, они никогда не ладили. Затем пришли новые реестры. В общем, у нас с Линдсей не было времени поговорить. Я знала, что у нее что-то на уме, но я полагаю, она все рассказала детективу. Вы можете спросить у него.

– Де… – У Анни слова застряли на языке. – Кому? Какому детективу?

– Детективу Стоуксу, – ответила Грейс Ирвин. – Она виделась с ним за ленчем.

ГЛАВА 29

«Мутон» был таким местечком, куда редкий мужчина отважится зайти без пистолета или ножа. Стоящий на сваях на берегу Байу-Нуар, бар стал прибежищем для браконьеров, воров и прочих существ, обитающих на самом дне общества. Если человек искал неприятностей на свою голову, то он заглядывал в «Мутон», где можно было прикупить все, что угодно, по приемлемой цене, и никто никогда не задавал вопросов.

Именно последнее соображение и привело сюда Ника во вторник вечером. У него не было настроения появляться в «Буду Лаундж», где все стали бы хлопать его по спине, выражая сочувствие. Нику хотелось выпить виски, но он заказал пиво и стал ждать появления Стоукса.

Он сумел кое-как выбраться из кровати только к полудню, заставил себя выполнить упражнения тайци, стараясь изгнать из тела боль силой воли. Процесс оказался мучительным, но в голове у него прояснилось. И теперь он попивал свое пиво, прислонившись к стойке.

Парочка байкеров играла на бильярде наискосок от него. Вокруг них суетилась проститутка в сверхкороткой юбке и весьма откровенном топе. В задней комнате шла подпольная игра в карты, а по цветному телевизору над баром транслировали скачки. Бармен с подозрением разглядывал Ника.

Фуркейд сделал большой глоток и задумался. Что беспокоит бармена? Он узнал в нем полицейского или ждет от него неприятностей? Ник знал, что выглядит как человек, от которого только и жди беды, и никто не горит желанием видеть его на своем пороге – все лицо в синяках и ссадинах, полу куртки оттопыривает рукоятка «ругера». К тому же Фуркейд не снял свои зеркальные солнечные очки, несмотря на мрак, царивший в баре.

Заскрежетав ножками стула по полу, поднялся один из посетителей бара, демонстрируя присутствующим свою футболку с изображением неприличного жеста. Грязную красную кепку-бейсболку он глубоко надвинул на голову, так что ее сломанный козырек обрамлял своеобразной подковой пару слишком маленьких для костлявого лица глаз. Ник смотрел, как он приближается. Фуркейд лишь чуть сдвинулся вперед на своем табурете, готовый дать отпор. Если не считать всего прочего, кулаки подручных Ди Монти привели в чувство его инстинкт самосохранения.

– Мы тут с моим приятелем поспорили, – начал парень, чуть раскачиваюсь, – я говорю, что ты и есть тот самый коп, что вытряс дерьмо из этого убийцы Ренара.

Ник промолчал, глубоко затянулся, выдохнул дым через нос.

– Ведь это ты, верно? Я тебя видел по телику. Дай я пожму тебе руку. Ты, черт тебя побери, герой!

– Вы ошиблись, – охладил его пыл Ник.

– Не-а, ты и есть он. Да ладно тебе, парень, пожми мне руку. Я поставил десять баксов. – Траппер снова схватил Ника за плечо и продемонстрировал в улыбке скверные зубы.