— Вот почему эта цепная Апполинария просила меня перезвонить.
— Она за это время сообщала ему и соединяла вас.
— Что-то в таком роде.
— Но зачем им это? — задумалась Катя. — Значит, Барханов хочет, чтобы никто не знал, что его в Питере уже нет.
— Похоже, он всерьез опасается за свою жизнь. Причем его враги настолько сильны, что могут найти его и за границей. Он решил выгадать время и делает вид, что по-прежнему сидит дома, хотя и отказывается от личных встреч, предпочитает общаться по телефону. Это пока не вызывает никаких подозрений. А к тому времени, когда они сообразят, что к чему, он уже и за границей сумеет замести следы. Шенген — вещь хорошая. Жить ему наверняка есть на что. Он мне представляется человеком очень неглупым и дальновидным. Так что, Катя, с вас список пассажиров того рейса. Скорее всего, фамилии Барханов среди них не окажется. Нужно посмотреть всех, кто подходит по году рождения. Хотя на его месте я бы летел другим рейсом и в другую страну.
— И из Москвы.
— Возможно, — согласился Самарин. — Вернемся к Любе Борской. У нее родственники остались.
— Мама, младшая сестра. Так и живут в Веселом поселке. Мать — учительница, сестра учится на вечернем отделении и работает в той же школе, что и мать Вы считаете, нужно их отрабатывать?
— Разве что на предмет взаимоотношений Барханова и Борской. Судя по всему, хирург держал их в секрете. Борская была для всех обычной медсестрой, причем, насколько я могу судить, он каждый раз вызывал ее, как будто в первый раз и случайно. Он не хотел, чтобы их имена как-то связывались. Даже тетя Паня могла только догадываться, что происходит между ними. Но своим родным, матери и сестре, она вполне могла проговориться. Никогда не поверю, что женщина способна хранить секреты. Так что, пожалуй, съезди к ним, разузнай, что там и как.
Когда Катя ушла, Самарин встал и подошел к окну. Совершенно очевидно, что по крайней мере один человек наверняка знает, кто заказывал убийства. Более того, с ним можно связаться по телефону А что, если действительно позвонить и спросить вот так, в лоб? Ответит Барханов или нет? Скорее всего, нет.
Дожили мы. Скрываясь от преступников, которые уже всерьез покушались на твою жизнь, человеку и в голову не приходит обращаться в милицию или в прокуратуру. Он бежит, запутывает следы, переезжает по чужому паспорту из страны в страну. А о милиции даже и не думает. И уж тем более не собирается с ней сотрудничать. И в этом виноваты сами правоохранительные органы. Им не верят.
Самарина просто подмывало позвонить и попросить к телефону Валентина Петровича. Апполинария скажет, что он сейчас занят и нужно перезвонить, а затем соединит со своим работодателем, который будет находиться вовсе не в своей квартире на Кирочной, а в отеле на берегу Средиземного моря. Но ты об этом даже не будешь подозревать. Хитро.
Дмитрий протянул руку и снял трубку. Набрал номер квартиры на Кирочной, три Сначала трубку долго не брали, затем раздался голос:
— Але?
— Апполинария Сидоровна? — спросил Самарин, не узнавший голоса Бархановской домработницы.
— Она самая, — ответили ему, — а кто спрашивает?
Что-то было явно не так. Судя по всему, это была тетя Паня, но говорила она как-то странно, словно была простужена.
— Вы меня не знаете, — Самарин вдруг решил не напоминать тете Пане о их встрече у метро — Я хотел бы поговорить с Валентином Петровичем.
— Его сегодня не будет, — ответила тетя Паня, и ее голос снова показался Самарину не таким, как обычно.
«Что за чертовщина? — подумал он. — Неужели с бабкой что-то случилось?»
Как бы проверить…
— Жалко, — сказал он, пытаясь протянуть время, — может, я попозже… Я и в двенадцать могу. Он когда обещал вернуться?
— Сегодня не будет его, — как-то равнодушно сказала Апполинария Сидоровна. — И вообще…
Больше она ничего не добавила.
— А то ведь я от Гены, Аленкиного отца, — Самарин вспомнил имена тети Паниных родственников, — помните, ему руку штопали. Вот у нас тут снова надобность, один парень палец оттяпал, а ваш доктор, говорят, пришить может.
— Пришить-то он может, — в голосе тети Пани зазвучали непонятные нотки. — Но когда? Занят он сейчас. Уехал на срочную операцию, а когда будет — не сказывал. Может, оно, и несколько дней не будет его, кто ж знает. Его такие люди увезли серьезные, все на черных машинах больших. Так что пока он там со всем не справится, его назад не отпустят. То-то, милок. Так и передай. И еще ему скажи, Генке-то, чтобы Пальму, собаку, кормил. Ну и прощевай.
Разговор оборвался, в трубке раздалось короткие гудки. Самарин застыл ненадолго, а потом быстро набрал другой номер.
— Осаф Александрович? Дмитрий Самарин беспокоит. Срочно нужно послать группу захвата на квартиру Барханова. Я только что говорил с его домработницей. Судя по всему, там засада. Нужно взять их всех. Что? Да, уверен. Еду туда же. Встретимся там. Сверим часы. Значит, ровно через полчаса.
Самарин выскочил из кабинета, на ходу надевая куртку. По дороге встретился Никита Панков, шедший по коридору, нагрузившись папками с делами. Он не успел увернуться от мчавшегося на всех парах шефа, и папки рассыпались по коридору.
— Ну, Дмитрий Евгеньевич! — укоризненно промычал Никита.
— Прости, — бросил ему через плечо шеф и выбежал из здания прокуратуры.
«Бабка узнала меня, — метались в голове мысли. — Говорила не для меня, а для них… Они не знают, что Барханов за границей. Ждут, пока вернется… Засада… Бабка к худшему приготовилась… Последнее «прости»… Наказ последний про собаку… Зятю».
Дмитрий вошел в уже знакомый двор на Кирочной. У подъезда, где была квартира Барханова, стояли две одинаковые машины, черные джипы. Один принадлежал добрынинской группе захвата, внутри него виднелась массивная фигура Андрея Кирилловича. Обладатели второго, по-видимому, уже лежали лицами вниз в просторной бархановской квартире. Интересно бы знать, кто же они такие и каким ветром их занесло в дом на Кирочной.
Они, конечно, оставили в машине водителя, но сейчас он беспомощно лежал на полу. Прежде чем войти в подъезд, Дмитрий обернулся, будто почувствовал на себе взгляд. Но все было спокойно, только по двору не торопясь проходил какой-то мужик со светлым ежиком. Его лицо показалось Дмитрию знакомым, но размышлять, где и когда он его видел, времени не было.
Он бросился к бархановской двери, на ходу выхватывая пистолет. В это время послышались выстрелы, сопровождаемые оглушительным грохотом.
Теоретически считается, что металлические двери, оборудованные сейфовыми замками, вскрыть невозможно ни при каких обстоятельствах. На это жалуются спасатели и пожарные, которые не могут попасть в квартиры и спасти запертых там людей. Для группы захвата «Эгиды», а стало быть «Добрыни» такой проблемы не существовало. Они справлялись с любой дверью за пять — десять секунд.