– Понимаю, – ощерилась она, утвердившись в своих подозрениях. – Я спала с мужчинами. То есть с одним спала, дальше что?

– Фу-х, успокоила. А то если б к тебе начали приставать, мне пришлось бы вмешиваться, не дай бог, морды бить. А я не хочу из-за тебя ссориться с ребятами, но ты… сама отрегулируешь отношения, верно? Одно дело, когда цепляются к девушке, и другое – если к женщине.

Ишь обрадовался – как ребенок! Видишь ли, с него ответственность снята! И не догадался, что за мысли роились в голове Саньки – как они вообще пришли ей в голову? Собственно, его слова пролились бальзамом на душу и принесли облегчение, она откинулась на спинку, выставив локоть в открытое окно, и придала сказанному Глебом другой смысл:

– Короче, ты решил бросить меня на съедение шоферюгам.

– Зачем все так буквально понимать? Но если к тебе начнут приставать, ты позвони мне, и я… я тебе дам совет, что делать.

– Вот это да! – хохотнула Санька. – Всего лишь? Ладно. И я обещаю: если тебе понадобится помощь, тоже дам… два совета.

Она уложила подбородок на скрещенные руки, некоторое время наслаждалась встречным ветром, но недолго. В зеркале мелькнула машина цвета пирано, тотчас ее закрыл джип с прямоугольной «мордой». Санька оглянулась и смотрела назад до тех пор, пока снова не показался автомобиль – да, он точь-в-точь как тот, что стоял у больницы. Нет, скорее это совпадение.

– Знакомых увидела? – полюбопытствовал Глеб.

– Ага.

Он решил, что она ляпнула просто так, как это случается у женщин, которые мало задумываются над тем, что несет их бесконтрольный язык. Знакомых у Саньки в городе быть не может, посему Глеб не мучил ее расспросами.

8

На светофоре впереди Леля заметила машину Рудольфа, а в ней…

– О, а он не один.

Какая досада, не видно лица блондинки. Понятно, что она молодая и красивая, не мог Руди увлечься серой мышкой. Но какая? Тут не то что женщина, редкий мужчина откажется взглянуть на нее хоть одним глазком, дабы удовлетворить любопытство. Леля догнала машину и вела ее до самого офиса. В общем, она имела возможность лицезреть спутницу Рудольфа, когда они заходили в здание.

– Олеся, мне тебя жаль, – закуривая, произнесла Леля бесцветным голосом. – Так влюбленно он на тебя никогда не смотрел, никогда столь нежно не держал за плечи.

Только она тронула с места машину, как вдруг дорогу буквально перед ее носом перебежал какой-то псих с дикими воплями:

– Такси! Такси!

– Дебил, – буркнула Леля, резко затормозив.

Пот прошиб из-за этого кретина. Да-а-а… если б с места она набрала скорость, как обычно… Повезло. Ей, конечно, ибо ее не посадят в тюрьму из-за этого придурка.

Пока Леля приходила в себя от шока, придурок добежал до машины отвратительного красно-коричневого цвета, которая стояла в отдалении от автомобиля донжуана Рудика, и наклонился к водителю. Леля проезжала мимо и увидела, как мужчина с разочарованным лицом побрел прочь, странно, таксист – и пренебрег деньгами? Впрочем, не исключено, что кто-то вызвал такси… Но это так, попутные впечатления, которые выветриваются из памяти, как дым от сигарет.

Маршрут Леля не изменила, помчалась работать – да, да. Это для всех она бездельница, на самом деле она умеет не только тратить, но и зарабатывать деньги, просто не афиширует свои способности. Однако появилось желание заглянуть Олеське в глаза, если получится, и в душу, которую умом не понять, но надо хотя бы попытаться. Любая женщина чувствует крах, а Олеся? Неужели наивна до абсурда, неужели действительно живет в искусственно созданном мирке, беззаветно доверяя мужу и не допуская мысли, что однажды этот мирок может рассыпаться? Ее ждет жуткий удар.

– Да ничего я такого не заметил, – почесывал затылок охранник, мужчина средних лет, медлительный, но с явным желанием помочь следствию. – Я в служебной комнате сидел, ночь же была. У нас там монитор, с камер наблюдения на них…

– У вас камеры наблюдения есть? – встрепенулся лейтенант.

– Есть.

– Они захватывают улицу? – подхватил майор.

– Нет, что вы, – разочаровал его охранник. – Дом стоит в глубине участка, камеры направлены только на стены, окна, двери…

– А посмотреть запись той ночи можно? – перебил Баталов. – Вдруг нам что-нибудь откроется?

– Пожалуйста, – охранник пригласил их в дом, открыв перед ними дверь пристройки. – Я удаляю записи месяц спустя… А что должно открыться?

– Нам хотелось бы знать, – усаживаясь на стул, сказал майор, – когда уехала машина, которая стояла у ограды вашей соседки.

– Такси? – уточнил охранник.

– Да. Да.

– Ну, это вы точно не увидите, – заверил он и поспешно добавил: – Я могу сказать. Примерно.

Майор с лейтенантом переглянулись, наверняка оба подумали об одном и том же: «А говорил, ничего такого не заметил. Наверное, ему здесь скучно, он и тянул резину, задерживая нечаянных собеседников». А тот тем временем говорил:

– Минут за пять до взрыва, может, даже меньше, я выходил во двор, прошелся до ограды…

– Курил? – уточнил лейтенант.

– Нет, я не курю. Спать захотел, вот и вышел дохнуть прохладой, а если еще и короткую пробежку сделать – сна как не бывало. Так вот, машина еще стояла. Был ли кто в салоне или нет, я не видел. А когда зашел сюда, только включил электрочайник… рвануло. Меня к месту как прибило! Напугался, честно скажу. Минуту спустя вышел, а соседний дом… мать моя! Полыхает. Я звоню в пожарную часть… А тут соседи вывалили, я побежал к ним. Так вот, когда посмотрел – случайно – в сторону, такси уже не было. Получается, времени прошло минут пять, не больше.

– Спасибо, – с чувством поблагодарил его майор. – А запись мы все-таки посмотрим, ладно?

Целый день ушел на подвернувшуюся работу, Леля устала, но отправилась не домой, а к Олесе. Зачем? Там видно будет.

Ночь стала полновластной хозяйкой улиц, Леля еле разглядела впереди Рудольфа и его машину, он закинул чемодан в багажник и скрылся за воротами. Она успела затормозить и заглушить мотор, Руди не заметил ее. Решив посмотреть, что будет, Леля закурила сигарету. Прошло немного времени, Рудольф вернулся со вторым чемоданом, поставил его в багажник, сел за руль, промчался мимо в двух метрах он нее и глаз не скосил.

– Вот те раз! – вымолвила Леля, отбросив сигарету и поворачивая ключ в зажигании. – Куда это он один на ночь глядя?

Она ехала по залитым цветными огнями проспектам, не выпуская из виду Рудольфа, и не могла отделаться от мысли, что два здоровенных чемодана, кейс и сумка на длинном ремне – предвестники скандального развода.

Ага, повернул к гипермаркету, разумеется, Леля сделала то же самое, припарковавшись чуть поодаль и, открыв дверцу, привстала и вытянула шею. Рудольф стоял возле своей машины, держа около уха трубку, потом внезапно энергично зашагал к гипермаркету.