– Фамилия? – Она цепким взглядом охватила Настю.
– Стрельникова, – отозвалась та.
Дама поставила в списке галочку и потребовала предъявить документы. Она убедилась, что у девочки с собой паспорт, медицинская справка, страховка, разрешение на выезд и прочие бумажки. Кивнула. Настя двинулась было в сторону группки ребят, переминавшихся за спиной «завуча», но та коротко рявкнула:
– Стоять! Вещи где?
Марк выкатил вперед Настин чемодан.
– Откройте! – безапелляционно велела дама.
– С какой стати? – тут же взвилась девочка.
– Правилами нашего лагеря запрещено привозить с собой продукты, напитки, дорогие украшение и технику, вызывающую одежду, литературу, кроме списка книг, рекомендованного к чтению на лето для учащихся старших классов… впрочем, список нежелательных предметов был вам выслан после оплаты путевки. Надеюсь, содержимое чемодана ему соответствует?
– Вполне, – твердо заявил Марк, который знал, что чемодан собирала Лана, и уверен был, что лишнего она не положит.
Настя, распихавшая вчера по разным пакетам некоторое количество шоколадок, пакетиков с печеньем и косметики, взирала на «завуча» честными глазами. Та нахмурилась и, обращаясь к Марку, проскрипела:
– За порчу и пропажу перечисленных в списке предметов администрация лагеря ответственности не несет!
Дождавшись от родителя согласия, она протянула ему бумагу:
– Распишитесь вот здесь и здесь.
– За что расписываться? – на всякий случай спросил Марк.
– Что вы предупреждены: в случае нарушения дисциплины девочка будет отчислена из лагеря, и расходы по перевозке ее к месту жительства вы обязуетесь принять на себя.
Марк крякнул, глянул на Настю с некоторым сочувствием и расписался.
Затем вся процедура повторилась в отношении Елизаветы. Впрочем, Лиза смогла внести в нее некоторое разнообразие: отвечая на вопросы дамы, она вытянулась по стойке «смирно», а услышав вопрос: «Есть ли с собой что-то из списка запрещенных товаров?», вытаращила глаза и ответила:
– Никак нет, штурмбаннфюрер!
– Лиза! – с упреком вякнул Марк, кусая губы, чтобы не рассмеяться.
Подростки, толпившиеся подле стойки регистрации, радостно заржали.
Лилия Витальевна взглянула на Лизавету не просто внимательно, а очень внимательно и тихо прошипела:
– Будем считать, что свое первое предупреждение, девушка, вы уже получили. После третьего…
– Расстрел! – подсказал кто-то из ребят.
– …отправитесь домой. Даже если это будет на третий день вашего пребывания в лагере. – Повернувшись к Марку, «завуч» добавила:
– Деньги за отдых не возвращаются.
Марк кивнул и взглянул на Настю и Лизу с большой долей задумчивости и сомнения. Он знал, что девочки неглупые, добрые и относительно честные. С дисциплиной они не дружат, но никаких антисоциальных поступков обычно не совершают. Однако… С одной стороны, летний лагерь, где царит строгая дисциплина, – отрада для родителей, но с другой… как-то это перебор.
– Анастасия, – сказал он нерешительно, – если ты и Лиза считаете, что такие порядки могут ущемить ваши права или принести какие-то неприятности…
Дама выпрямилась и с негодованием уставилась на мужчину, однако Марк проигнорировал ее взгляд. Если девочки не захотят ехать – черт с ними, с деньгами, он не станет их заставлять. Но, к немалому его удивлению, Настя улыбнулась и покачала головой.
– Все нормально, Марк, – сказала она.
– Вы просто давно не были в школе, – хмыкнула Лиза. – Если они не перейдут к телесным наказаниям, то мы продержимся, да, Настька?
Смеясь, они пошли к ребятам и даже забыли помахать на прощание, хотя Марк маялся поблизости, пока вся группа не отправилась на паспортный контроль.
Остаток дня прошел впустую: мобильный телефон приятеля Макса, заполучившего купидона, был недоступен; и Марк просто ждал, слоняясь по пустой квартире и периодически перезваниваясь с женой, тетей и Максом. Лишь к вечеру наметился какой-то прогресс: Макс смог дозвониться до приятеля, и тот объяснил, где искать купидона, а Лана сказала, что выезжает в аэропорт встречать Тину.
Лана оставила машину на парковке и прошла в зал прилета. Замешкалась, глядя на табло, и немедленно получила чувствительный толчок в плечо. Повернувшись, она сердито уставилась на щуплого юношу, толкавшего перед собой груженную чемоданами и сумками тележку.
– Простите! – Молодой человек все еще тормозил свой транспорт, изо всех сил упираясь в пол сандалиями. Однако тяжелогруженая телега по инерции двигалась вперед, и, извиняясь, непутевый носильщик неловкой поступью шествовал мимо Ланы.
– Смотреть надо, куда едешь! – резко сказала она.
Юноша обернулся и продолжал что-то говорить.
– Вперед смотри! – крикнула Лана, испугавшись, что он наедет еще на кого-нибудь.
Она нашла нужный номер рейса, убедилась, что самолет сел и пошла к мониторам, потирая плечо. Вот ведь балбес! Раздражение, с которым Лана отреагировала на бестолкового носильщика, показало ей степень собственной взвинченности и нервозности. Так не годится, сказала она себе. Много чести так волноваться из-за незнакомой тетки. Впрочем, не стоит себя обманывать; именно полная неизвестность делает предстоящую встречу такой пугающей.
Чувствуя себя неуверенно и оттого злясь на всех и вся, Лана извлекла из сумочки листок бумаги, на котором черным фломастером было выведено «Валентина Гринберг», и встала среди встречающих, также снабженных разноформатными опознавательными знаками в виде табличек, листочков, плакатов и символов турфирм.
Марк не раз и не два упоминал, что сестры Рая и Валя друг на друга совершенно непохожи, и все же Лана подсознательно ожидала увидеть женщину определенного склада. В какой-то момент она приметила подходящую бабку: полноватая, с поджатыми губами, пожилая женщина шла медленно, высматривая кого-то в толпе. Народ все время сновал туда-сюда, и кто-то очередной раз заслонил Лане вид на вновь прибывших, ручейком просачивающихся через таможню. Она сделала шаг в сторону и, вытянув шею, попыталась опять отыскать ту бабульку.
– Здравствуйте, Светлана! – раздался рядом насмешливый голос.
Лана заморгала и уставилась на ту, что заслонила ей обзор. Худощавая невысокая женщина, коротко стриженные светлые волосы (причем стрижка стильная и явно дорогая), туфли на среднем каблуке, джинсы, твидовый пиджак. Умеренный загар, очки в шикарной оправе, сумка от Сони Биркин. Ай да Валентина! Никто и подумать бы не посмел, что этой женщине около шестидесяти (тетя Рая ужасно не любила точных дат, и Лана так и не выяснила точный возраст сестер). Вспомнив о законах гостеприимства, Лана прекратила таращить глаза и спросила просто на всякий случай:
– Вы Валентина Анатольевна?