— Что ж, друзья, — сказал он бодро. — Как я понимаю, вы набиваетесь на частную беседу. Я здесь и у меня есть десять минут. Кто первый?
Ромиль помедлил секунду-другую, но девица взглянула на него с милой улыбкой и попросила:
— Позвольте мне поговорить с профессором первой.
Ромилю спешить было некуда, девушка ему понравилась, а потому он встал и направился к двери.
— Я подожду, — сказал он, и профессор кивнул одобрительно.
* * *
Разговор Патрисии с профессором занял не слишком много времени; Ромиль не успел устать от ожидания, как дверь распахнулась, и девушка взглянула на него рассеянно, все еще думая о чем-то своем. Увидев ее ближе, чем в аудитории, Ромиль испытал завистливое восхищение, которое чувствует художник при виде шедевра, созданного другим мастером.
Патрисия была хороша и удивительно гармонична: изящное тело, пышные волосы, красивые движения. В ее зрачках плясали золотистые крапинки, а кожа напомнила Ромилю лепестки цветов: их нежность, и свежесть, и жизнь. Она бегло, вежливо улыбнулась молодому человеку, кивнула и поспешила по своим делам. А он стоял и пялился ей вслед, мучительно пытаясь запомнить разворот плеч и как волосы подрагивают в такт легким шагам, поднимается тонкая рука, пальцы захватывают упругий локон и, чуть закрутив, заправляют его за ухо.
Ромиль очнулся, только когда Патрисия скрылась за поворотом коридора. Переведя дыхание, он толкнул дверь и вошел в аудиторию, где профессор уже собирал бумаги.
— А, дождались-таки? Что ж, всякое терпение должно быть так или иначе вознаграждено. Слушаю вас, — Райтвелл присел на край стола.
Ромиль заколебался. Если он сядет, то неизбежно окажется смотрящим на профессора снизу вверх. Он предпочел, чтобы их лица были на одном уровне и остался стоять.
— Я прочел вашу книгу, профессор, и она произвела на меня большое впечатление, — начал он. — Я понял, что вы не только историк, но и ученый, который пытается применить древние знания на практике. Я хотел бы рассказать вам свою историю, профессор, и просить вас помочь мне разобраться в том, что именно со мной случилось и почему.
— А что с вами случилось? — с любопытством спросил профессор.
— Вы сказали, у вас мало времени…
— Да, но хоть намекните!
— Я… мне кажется, я встретился с демоном. Ну, то есть не просто встретился. Скорее это было столкновение, конфликт, который изуродовал меня. И я …
— А в чем именно заключается уродство? — быстро спросил Райтвелл.
Вместо ответа Ромиль поднял и уронил неживую руку.
— И вы считаете, что теперь он пребывает в вашем теле? — продолжал допытываться профессор, и Ромиль понял, что он, видимо, принимает странного молодого человека за сумасшедшего.
— Нет, — решительно сказал он. — Я не одержимый и не псих. И я не верил в демонов, пока… пока не отверг все остальные причины случившегося. Если вы сможете вернуть меня на реалистичную точку зрения и объясните случившееся со мной рационально, я буду счастлив. Наверное, я как раз и надеюсь, что демоны тут не при чем.
— Что ж, — Райтвелл помедлил, внимательно разглядывая молодого человека. Горькие складки у рта… Черные как смоль волосы крупными кольцами. Не слишком высок, но хорошо сложен. Одежда дорогая. Браслет и часы просто очень дорогие — если не подделка, конечно. Кто он, интересно? Араб? — Откуда вы?
— Я приехал из России. Приехал лечить руку. Пока не очень помогает…
— Так вы русский?
— Если вы про национальность — то я цыган.
— О! — профессор оживился. — А на каком вы факультете?
— Я не являюсь студентом этого университета. Прочел вашу книгу и решил попросить вас о частной консультации. Само собой, я понимаю, что время специалиста стоит дорого, и я готов…
— Давайте пока не будем об этом! — Райтвелл отмахнулся, словно деньги были чем-то неважным, малозначащим. — Признаюсь, вы меня заинтриговали, и я хотел бы поговорить с вами в спокойной обстановке. Вы согласитесь прийти ко мне домой? Надеюсь, вы не собираетесь уезжать сегодня же?
— Нет. Я располагаю своим временем. Когда мы можем встретиться?
— Так, — Райтвелл выхватил из кармана i-pod, и принялся листать электронную записную книжку. — Лекция, потом семинар, потом уже назначено… Давайте завтра в пять? Устроит?
— Вполне.
— Я живу на Кортни Клоуз, 17. Это в городе, почти на выезде, с правой стороны.
— Я найду, — кивнул Ромиль.
— Вот и прекрасно! Увидимся! — профессор одарил его улыбкой, повесил на плечо сумку, подхватил трость и ушел.
Ромиль не стал торопиться с уходом. Он еще немного посидел в аудитории. Забавное место этот университет. Интересно, каково это — столько учиться? Он, конечно, ходил в школу. Даже закончил ее, что было редкостью среди соплеменников. Но последние два года учебы уложились в один год в экстернате, и в то время у юноши присутствовало совершенно четкое понимание, что учеба в жизни — это далеко не главное. У наследника цыганского барона было мало времени и много дел.
Он горько усмехнулся. Зато теперь времени — хоть отбавляй! Можно даже стать студентом вот этого самого университета. Ходить на лекции. Сдавать экзамены. Ромиль еще немножко подумал и понял, что ему этого совершенно не хочется. Единственное, что есть для него важного здесь — профессор Райтвелл. Ну и с Патрисией он не отказался бы встретиться еще раз.
Но слишком скоро произошла эта встреча и потому получилась она пустой и бесполезной. Ромиль вышел из здания факультета, щурясь на яркое солнце, пересек лужайку, надел темные очки и ступил на дорогу, думая, к чему именно приведет его завтрашний день… Слева зашуршали шины, цепляясь за крупнозернистый асфальт. Ромиль удивленно поднял голову и увидел сердитое личико Патрисии за прозрачным щитом ветрового стекла.
Он подошел, наклонился к окошку и попросил прощения за свою рассеянность.
— Думали о предстоящей встрече с профессором? — агрессивно поинтересовалась девушка.
— Откуда вы знаете, что он назначил мне встречу?
— Садитесь. Вы ведь без машины? Я могу вас подвезти.
Ромиль послушно забрался в ярко-красный додж, и Патрисия резко тронула машину с места.
— Красивая машина, — вежливо сказал молодой человек, надо же с чего-то начинать… и совершенно немыслимо сказать то, что думалось ему при взгляде на сидевшую рядом милую девушку.
— Ненавижу этот цвет, — выпалила она. — Но ведь меня никто не спрашивал. Просто преподнесли подарок и ждали, когда я начну восхищаться. И я опять не смогла сказать: пошли к черту, мне не нравится красная машина и не нравится додж. Я вообще хотела серебристую «тойоту». Вы тоже все время делаете, что вам не нравится, чтобы не огорчать ближних?
— Нет… — Ромиль растерянно помедлил, осознавая, что разговор у них получается по меньшей мере странный. Но все же ответил откровенностью на откровенность. — Скорее наоборот. Я всегда делал то, что хотел, и мне плевать было на то, что думают остальные.