— Кто это?
— Это Дейзи?
— Да, Дейзи…
— Вы говорите по-английски?
— Да, немного.
— Вы знакомы с Руфо?
— Да, чуть-чуть.
— Вы знаете Руфо Пинейро?
— Да.
— Кто-нибудь может ответить по-английски?
— Кто это?..
— Спасибо. — Он положил трубку и набрал номер Сьюзи.
— Привет.
— Привет, вы говорите по-английски?
— Привет.
— Не скажете, где я могу найти Руфо Пинейро?
— Этого козла Руфо? Он ваш друг? Значит, вы такое же дерьмо! Слушай мужик, пошел он к чертовой матери.
— Не понимаю.
— Когда увидишь этого кобеля Руфо, спроси его, где деньги Сьюзи? Или мой подарок из телешопа?
— Понятно, вы знаете Руфо. Кто-нибудь у вас там говорит по-английски или по-русски?
— Так и передай ему, чтобы шел в задницу!.. — Сьюзи повесила трубку.
Какой-то шум в гостиной привлек его внимание, но он никого не нашел там, кроме сидящей на стуле тускло освещенной куклы. Она немного сползла, но оставалась громоздкой и мрачноватой. Может, она повернула голову и посмотрела по сторонам, пока он был в кабинете? Ему вспомнилась гигантская фигура Команданте, нарисованная на стене, то, как она парила над светом уличных фонарей подобно всезнающему и всевидящему ночному призраку. Аркадий почувствовал себя маленьким и беззащитным.
Он налил себе еще воды, побрел назад в кабинет и остановился перед картой Гаваны, висевшей над письменным столом. Рассматривая карту, он осознал, насколько мало знает. Что это за окрестности под названиями Habana Vieja, Vedado, Miaramar? Звучат красиво, но с тем же успехом он мог бы рассматривать иероглифы. И все-таки это здорово, что он далеко от Москвы, где каждая улица напоминала об Ирине: ресторан в Доме журналистов, где она так любила бывать, короткий путь дворами до театра кукол, каток. Он ждал, что она может появиться отовсюду — изящная, с прямой спиной, волосы и шарф развеваются на порывистом московском ветру. Он даже однажды вернулся в поликлинику, как человек, пытающийся предотвратить тот единственный шаг, ту невольную непростительную ошибку, которую он мог бы исправить и повернуть время вспять. Но тщетность его попыток становилась все более очевидной по мере того, как дни шли за днями — бесцветные и пустые, и расстояние между ними только увеличивалось.
Сам характер его профессии напоминал о том, что время всегда движется только в одном направлении. Любое убийство означает — кто-то опоздал. Разумеется, расследовать уже совершенное преступление было относительно просто. Предупредить преступление, увидеть связующие нити до того, как они сплелись, — вот это требовало высокого профессионализма.
До Аркадия донесся скрип деревянных половиц, и, повернув голову к двери, он увидел сержанта Луну на пороге кабинета. Он не сразу понял, что это Луна, поскольку сержант был в джинсах, пуловере и бейсболке с надписью «Go Gators». На ногах кроссовки «Air Jordans», — в накачанных руках зажат длинный металлический чехол, который он, казалось, хочет переломить пополам силой рук. Луна был прирожденным спортсменом, о чем можно было судить по его слегка балансирующей стойке. На чехле бейсбольной биты читалось «Emerson».
— Сержант Луна! А я и не слышал, как вы вошли.
— Это потому, что у меня тихая походка и есть ключ, — Луна продемонстрировал ключ и положил его в карман. Его голос звучал так, как если бы цемент размешивали лопатой. Тесноватая бейсболка подчеркивала округлость головы и игру мышц на лбу и челюстях. Белки глаз были в красноватых прожилках, бицепсы вздымались от тщеславного желания демонстрации силы.
— Так вы тоже говорите по-русски.
— Да, натаскался немного. Я подумал, что мы можем поговорить без капитана и детектива, просто один на один.
— Я буду рад с вами поговорить. — Луна был молчалив в присутствии капитана Аркоса. Однако бейсбольная бита в руках этого Геракла тревожила его. — Позвольте предложить вам что-нибудь выпить.
— Нет, только поговорить. Я хочу знать, что вы здесь делаете.
Аркадий имел обыкновение начинать честно.
— Я и сам не уверен. Мне показалось, что идентификация тела была не совсем доведена до конца. Поскольку Руфо напал на меня, думаю, здесь есть еще, над чем поразмыслить.
— Вы считаете, что Руфо — идиот?
— Не исключаю.
— Ты кто? — Луна ткнул его толстым концом биты.
— Вы же знаете, кто я.
— Нет, я спрашиваю — кто ты такой? — еще один тычок битой между ребер.
— Я — следователь прокуратуры. И прошу вас прекратить это.
— Нет, здесь ты не следователь. Здесь Куба, понял, и ты можешь быть туристом, а не следователем. Понял? — Луна обошел его. Разговаривать с ним было, как увещевать акулу.
— Я прекрасно вас понимаю.
— Я же не приехал в Москву указывать тебе, как вести дела. Так ты еще и кубинца убил…
— Мне жаль, что так получилось с Руфо. «До определенного предела», — подумал Аркадий.
— По-моему, ты создаешь слишком много проблем.
— Где капитан Аркос? Это он вас прислал?
— Не беспокойся о нем, — сержант еще раз ткнул его битой.
— Прекратите же, наконец.
— А то что? Ты выйдешь из себя? И нападешь на сержанта кубинского МВД? Тебе не кажется, что это плохая идея?
— А что, по-вашему, будет хорошей идеей? — Аркадий постарался вложить в вопрос как можно больше дружелюбия.
— Было бы неплохо, если бы ты понял, что ты не кубинец.
— Клянусь, я никогда им себя не считал.
— Ты же ничего здесь не знаешь.
— Полностью с вами согласен.
— Ты ничем не занят.
— И с этим я полностью согласен.
— Тогда мы можем быть друзьями.
— Эта идея мне нравится.
Аркадий старался быть максимально покладистым, мягким, как подтаявшее масло, но Луна продолжал нарезать узкие круги вокруг него.
— Это бейсбольная бита? — спросил Аркадий, как можно невиннее.
— Бейсбол — наш национальный вид спорта. Хочешь посмотреть? — Луна протянул ему биту. — Попробуй размахнуться для удара.
— Нет, спасибо.
— Возьми ее.
— Нет.
— Тогда это сделаю я, — сказал Луна и нанес Аркадию удар по левой ноге чуть выше колена. Аркадий упал на пол, а Луна зашел сзади. — Вот видишь, надо сделать хороший замах и шаг вперед, чтобы заставить мяч лететь в нужном направлении. Ты это почувствовал?
— Да, — простонал Аркадий.