— Мы едем в Монсеррат, чтобы встретиться с доктором Фоксом, мистер Мартен, — сказал президент, не оборачиваясь. — Ученый, экспериментатор, создатель биологического оружия — он всегда был прежде всего солдатом, помните об этом. Пусть ему шестой десяток, но, по моим сведениям, Фокс в прекрасной физической форме. Опасный проект, о котором шла речь в комитете конгресса, осуществлялся на протяжении ряда лет и теперь, наверное, полностью завершен. Плодами можно пользоваться. С какой стати Фоксу о чем-то рассказывать? Не вижу причин надеяться на откровенность с его стороны. Я бы на его месте промолчал. Честно говоря, мистер Мартен, мы совершенно не готовы к этому разговору. — В голосе Генри Харриса прорезалось отчаяние. — Он только посмеется нам в лицо!
— Мистер президент, — проговорил Мартен негромко, но уверенно, — все зависит от того, где и как будем спрашивать.
Отель «Опера», Мадрид. 9.22
— Muchas gracias. Большое спасибо.
Питер Фэдден вежливо кивнул портье. Подписав счет и подхватив сумку, он направился к выходу. На одиннадцатичасовой рейс в Барселону следовало поторопиться.
Швейцар подозвал такси; машина подъехала и остановилась, но тут же отъехала, не взяв пассажира. Фэдден со швейцаром удивленно переглянулись, но тут же подошло следующее такси. На этот раз водитель, выйдя из-за руля, посмотрел на швейцара вопросительно.
— Аэропорт Барахас, — сказал Фэдден, опережая швейцара.
Сразу дав на чай, он забросил сумку на заднее сиденье и сел сам.
Секундой позднее машина тронулась с места.
Главное полицейское управление Барселоны. 9.22
Двадцать четыре часа непрерывного безумия сказались на Хэпе Дэниелсе и Билле Стрейте не меньше, чем на других; личный состав секретной службы — те, кого срочно переправили из Мадрида в Барселону, — вымотался умственно и физически. Несмотря на номера в отеле «Колон» на соборной площади, забронированные для всех, здесь, в подвале полицейского управления, стояли походные койки, превращая запасной конференц-зал в неопрятную казарму. Всего, координируя поиски, в управлении работало тридцать шесть человек, представлявших барселонскую полицию, испанскую разведку, ЦРУ и секретную службу Соединенных Штатов. Информация от застав на дорогах и мобильных поисковых групп шла непрерывно; сотрудниками, не отрывавшимися от мониторов, руководил Хэп Дэниелс лично.
— Двадцать минут! — Дэниелс выбросил два раза по десять пальцев. — Через двадцать минут буду; до того не беспокоить!
Кивнув Биллу Стрейту, он перешел в импровизированную спальню, где лежали на койках полдюжины агентов секретной службы, ловя драгоценные мгновения сна. Своими двадцатью минутами теперь придется пожертвовать…
Закрыв дверь и отведя Билла Стрейта в дальний угол, подальше от спящих, Хэп заговорил, понизив голос:
— Мы имеем дело не с похищением. Ни террористы, ни агенты иностранных спецслужб здесь ни при чем. Опыливатель пытается сбежать от нас сам.
— Что?..
— Президент Соединенных Штатов Америки, если ты не понял. Пытается сбежать.
— То есть как?.. — Биллу Стрейту стоило труда говорить тихо. — У президента нервное расстройство; нам объявили еще в Мадриде…
— Если у него расстройство, то я — валаамова ослица. Ушел из «Рица» по воздуховодам; снял парик, о котором даже мы ничего не знали; добрался до Барселоны, странным образом не попав нам в руки; разыскал там Николаса Мартена, опять же не поднимая шума; улизнул из отеля, ушел из города — прямо у нас из-под носа. Нервное расстройство? Держи карман шире. Таких решительных и толковых психов я как-то не встречал. Он явно знает, что делает.
— Люди в таком состоянии на все способны, Хэп. Даже президенты. Нельзя сказать…
— А откуда ты знаешь, в каком он состоянии? Только со слов Джейка Лоу и доктора Маршалла? Их догадка, кстати, не более того — если от нас не скрывают чего-то важного. Или не обманывают.
— Обманывают?
— Вот именно.
— Хэп, ты слишком устал. Скажи мне это еще раз, когда проснешься. Хотя бы через полчаса.
— Я тебе говорю прямо сейчас.
— Ладно. Допустим, ты прав. Какого черта тогда происходит?
Агент на ближайшей койке кашлянул и заворочался. С неудовольствием оглядевшись, Хэп жестом пригласил Стрейта выйти. Соседний туалет оказался свободным; прикрыв дверь, Дэниелс продолжил:
— Что происходит? Хороший вопрос. Не знаю, но я сопровождал президента во время той встречи на вилле Эвана Берда в Мадриде. Никак не могу забыть… Там оказался чуть не весь кабинет, начиная с вице-президента, и знаешь, он явно не ожидал их там увидеть. А после встречи за закрытыми дверями он вернулся другим человеком. По дороге в отель не проронил ни слова, а несколько часов спустя исчез. Сбежал, освещая себе дорогу спичками, взятыми на вилле Берда. В тот же день нашел Николаса Мартена — человека, о котором я только что наводил справки по его же просьбе.
Сбросив пиджак и распустив узел галстука, Дэниелс продолжал:
— Я все-таки прилягу — на двадцать минут или сколько там их осталось… Может, в голове и прояснится немного. А пока сделай вот что: выйди на улицу, найди место, где тебя не подслушают, и позвони по трубе Эмилио Васкесу.
— Кто это?
— Испанская разведка, Мадрид, номер я тебе дам. Пусть, не поднимая лишнего шума, поставит телефоны Эвана Берда на прослушивание. Если не захочет, сошлись на меня. Скажи, личная просьба. Если никак, скажи, я сам позвоню через полчаса.
— Думаешь, Эван Берд в этом замешан?
— Не могу сказать. Я, собственно, понятия пока не имею, что это такое. Но с кем он разговаривает и на какие темы, знать не помешает.
Мадрид. 9.30
Питер Фэдден не замечал ни городских улиц, сливавшихся в пестрый поток за окнами такси, ни старого американского рок-н-ролла, гремевшего в динамиках акустической системы. Журналисту не давали покоя предвкушение крупной находки и предчувствие грозных событий. Неясный страх смешивался с радостным возбуждением. Странные обстоятельства, окружавшие исчезновение президента Соединенных Штатов, трагедия семьи Парсонс и слушания в подкомитете конгресса по делу Мерримена Фокса вполне могли сложиться в целостную картину: потому-то Фэдден и позвонил Николасу Мартену. Тем более что Мартен находился в Барселоне, где так усердно ловили «беглых террористов». В самом центре событий.
Разговор состоялся около семи, немногим более двух часов назад; что-то Мартену помешало, и он обещал перезвонить при первой возможности. Обещанный звонок до сих пор не состоялся, а на три попытки выйти на связь, предпринятые Фэдденом, откликнулся лишь робот голосовой почты. Где Мартен? Что с ним? Еще один вопрос без ответа.
«Допустим, я прав в своих предположениях, — размышлял Фэдден, — и власти на самом деле ищут не террористов. Тогда, судя по всему, я первый среди представителей прессы об этом догадался. Эксклюзивный репортаж о событии огромного политического, даже исторического значения? Совсем неплохо».