— Один мой приятель с помощью частного объявления познакомился со своей женой. Однажды, когда парень был на работе, жена сняла все деньги с их банковского счета и сбежала в Канаду.
— Да-а, — протянул Квентин, улыбаясь и вытирая рот бумажной салфеткой. — Не все в жизни складывается, правда?
— А что ты знаешь об оперативной группе? Что она собой представляла в организационном плане? Ты ведь много писал об этом.
Паркер пренебрежительно махнул рукой.
— Там было намешано много политического дерьма. Слишком большое давление со стороны родственников убитых, средств массовой информации и властей. Такое количество подножек и вылитой исподтишка грязи я наблюдал только во время переходного возраста моих дочерей. Фэбээровцы присылали трех разных психологов. В опергруппе сменились три начальника, прежде чем ее возглавил Шеридан. Входящие в ее состав детективы сгорали после нескольких лет работы. То есть они целыми днями, без выходных, разрабатывали версии, а в итоге получали nada. [2]
В их базе данных скопилось порядка десяти тысяч наводок из разных источников. Психологический портрет преступника, составленный ФБР, оказался совершенно неправильным. Был период, когда по делу работали сорок восемь копов, но прошел целый год без трупов, и все начали возмущаться — мол, результатов нет, деньги налогоплательщиков расходуются впустую, и на следующий год бюджет урезали, а опергруппу сократили до трех человек. Потом обнаружили очередной труп и снова засуетились. Шеридан — единственный член опергруппы, который проработал в ней все десять лет. Те, кто начинал вместе с ним, рано или поздно подавали рапорты о переводе.
Сьюзен перестала писать и спросила:
— Ты с ним знаком?
— Конечно.
— Типа «позвольте задать вам несколько вопросов, пока вы убегаете от меня по коридору» или же «обсудим это за парой стаканчиков»?
— У него были жена и двое детей. Теперь он полностью отрезан от них. За женой ухаживал еще в колледже. Я с ней встречался раз. Хорошая женщина. У меня сложилось представление, будто в жизни Шеридана были «убийственная красотка» и семья, а больше, пожалуй, ничего.
— Какое у тебя мнение о нем?
— Хороший коп. Умный мужик. Таких обычно вымазывают в дерьме. У него ученая степень по криминологии или что-то в этом роде. Другого на его месте держали бы за выскочку и чистоплюя, но Шеридана сослуживцы любили. Честный. Целеустремленный. И я бы сказал, — Паркер неопределенно покрутил в воздухе рукой, — немного того.
— «Немного того» в каком смысле? — спросила Сьюзен. Ее ручка уже лежала рядом с сандвичем.
— Ну, скажем, слишком зациклился. С другой стороны, он десять лет работал по этому делу. — Паркер пожал плечами.
— А тебе известно, где он пропадал последние два года?
— Здесь, насколько я знаю. Шеридана комиссовали по состоянию здоровья. «Красотка» его доконала. Месяц провалялся в больнице, потом курс реабилитации. Но я слышал, прокуратура привлекала Арчи к сотрудничеству, когда они разрабатывали условия сделки с Греттен Лоуэлл, так что его не списали начисто.
— Она признала за собой вину в пяти убийствах в Орегоне и шести в Вашингтоне и Айдахо, в похищении людей и попытках убийства, а потом взяла на себя еще двадцать трупов, верно?
— Да, в обмен на жизнь. Очень многие требовали, чтобы ее укололи.
— А ты что думаешь по этому поводу?
— Жалко, что суд не состоялся. Обожаю хорошую судебную драму — так, чтобы страсти кипели. Я бы дорого дал за возможность посмотреть, как дает показания Арчи Шеридан.
Сьюзен задумчиво прикусила губу.
— Непонятно, зачем ей понадобилось его похищать?
— Он возглавлял оперативную группу. В газетах в те дни постоянно появлялись его фотографии. Греттен Лоуэлл испытывала потребность в личном контакте с ним. Явилась прямо к нему в кабинет и предложила якобы провести психиатрическую экспертизу. Возможно, тем самым как бы бросила копам вызов. Впрочем, не надо забывать, что у нее давно крыша слетела. — Словно ставя финальную точку, Паркер бросил в рот последний кусок сандвича.
— Почему ее прозвали «убийственной красоткой»?
— Моя работа, — с гордостью ответил старый журналист. — Я попросил патологоанатома, который занимался мертвой проституткой, охарактеризовать состояние трупа. Она была вся исполосована порезами. Тот присвистнул и сказал: «Убийственная красотка»! И добавил, что с прошлого года не производил более интересного вскрытия. До этого он работал в Ньюпорте, где у него были сплошь утопленники да самоубийцы. «Красотка» доставила ему истинное удовольствие. Так совпало, что Греттен Лоуэлл и сама оказалась смазливой бабенкой, и прозвище в итоге прилипло к ней.
И все же объяснение Паркера не убедило Сьюзен. Греттен Лоуэлл обладала сильным инстинктом выживания. Ей удавалось безнаказанно убивать людей в течение десяти лет — по меньшей мере. Похищение охотившегося за ней полицейского противоречило ее интересам.
— Как ты относишься к предположениям, будто она хотела, чтобы ее остановили? Что добровольно залезла в ловушку? Похищение копа как способ самоубийства?
— Туфта! — заявил Паркер. — Лоуэлл психопатка. Она не размышляет, как мы. Ее поступки не определяются здравым смыслом. Сучка ловила кайф, пуская чужую кровь. Такая же молва о ней ходит сейчас в тюрьме. Греттен похитила Арчи Шеридана, накачала его наркотиками, пытала на протяжении десяти дней и прикончила бы, не отговори он ее от этого.
— Просто так — взял и отговорил?
— Греттен Лоуэлл сама позвонила по девять-один-один. Не окажи она Шеридану профессиональную медицинскую помощь, ему бы не выжить. Мне рассказал врач «скорой помощи», что до их приезда эта ненормальная тридцать минут делала ему искусственное дыхание.
— Выходит, она спасла ему жизнь?
— Угу.
— Господи, у нее, видно, случился заворот мозгов.
— Похоже на то. — Губы Паркера жирно блестели.
Во второй половине дня мэр Портленда Боб Бадди Андерсон представлял общественности новую оперативную группу на пресс-конференции, в штабе. Именно здесь Сьюзен предстояло познакомиться с героем будущего очерка. Пресс-конференции как таковые вызывали у нее отвращение. На них распространяли выхолощенную информацию, которая никогда не раскрывала всей правды, а без таковой невозможно написать качественную газетную статью. Да, информация вроде бы достоверная, но заведомо неполная.
Йен настоял, чтобы они поехали вместе на его машине, и Сьюзен не возражала, поскольку ее собственный видавший виды «сааб» был до предела захламлен разной житейской мелочью — старыми журналами, пустыми бутылками из-под минералки, забытыми жакетами, блокнотами и ручками — десятками ручек. Те, кого она, случалось, подвозила, нередко не могли понять, почему ей не придет в голову убрать с пола оброненные ломтики картошки фри или вытереть пыль с передней панели.