– Чего эйкаете? Надо чего?
– Дракона бы нам… – словно невзначай бросил я.
– О, да вы как раз туда, куда нужно! – просиял громила. – У нас есть…
– Виверна, транспортного, на трех и пилота, поспешно выпалил Шмыг, опасаясь, наверное, как бы великан не загрузил нас глупыми и непонятными названиями.
Верзила, смерив гоблина взглядом, обиженно засопел.
– Никто, – прорычал он, злобно буравя коротышку взглядом, – а тем более клоп вроде тебя, зеленый, не смеет перебивать драгонмейстера Дабла на середине фразы!
– Прошу простить бестактность моего друга, драгонмеистер, – вклинился в разговор тролль, – но мы спешим, и дракон нужен нам, как вашему брату – мозги!
– Ну, с этого и надо было начинать! – добродушно улыбнулся великан. Подковырки в словах сухожила он, судя по всему, не заметил. – Куда вам хоть лететь-то?
– В Тчар, – ответил я охрипшим голосом, представляя, сколько может затребовать великий драгонмейстер Дабла.
– Двадцать золотых, – не раздумывая, назвал цену великан.
О-па! У меня и серебряными столько не наберется!
К моему удивлению, Рохан неожиданно запустил руку за пазуху и вытащил большущий кошель. Небрежным движением развязав шнурок, тролль отсчитал из своего богатства два десятка золотых, после чего кошель вновь отправился во внутренний карман.
Я под шумок заглянул в худющий мешочек с серебряниками и к глубочайшему горю обнаружил, что там нет ни одной монеты. Зато вместо этого есть огромная дырка. Это, видимо, что-то вроде прощального подарка от беглянок.
Выбросив ненужную тряпку, я стал мрачно наблюдать за торгами тролля и Дабла. Спорили они недолго, в итоге Рохану удалось сбить цену до семнадцати золотых.
– Сейчас приведут, – пересчитывая золото, сообщил великан и, перегнувшись через ограду, крикнул:
– Виверна до Тчара, живо!
Дракон не заставил себя ждать. Перелетев через ограду, он приземлился неподалеку от хозяина и уставился на нас своим безумным взглядом. Вид у ящера был сонный, но выбирать не приходилось: либо на этой недоспавшей клуше, либо пешком, через земли голиафов, каждый из которых жаждет отомстить нам за убитых товарищей.
На узкой и длинной спине виверна сидеть было до того неудобно, что меня посетила шальная мысль попросить у великана подушку, но, прикинув, во сколько это обойдется, я решил не выпендриваться. В бэге из былого разнообразия остались только зорокские колбочки с лечебным зельем, многострадальный мешочек травы, десяток арбалетных болтов, два куска мяса в рогоже и тубус с картой Орагара. Все остальное – и сотню серебряных тоже – по совету орка я оставил в шатре Свэна, собираясь вернуться за вещами потом. Любимый конь тоже достался степнякам, и я с сожалением подумал, что его мне будет ой как не хватать: мы сильно привязались друг к другу.
Но рисковать жизнью ради привязанности – да и не убьют же орки Кержа? – несусветная глупость.
Поколебавшись с минуту, я таки забрался на спину к виверну.
– Все готовы? – Гремлин-пилот, худющий, но ленивый, точь-в-точь дракон под ним, оглянулся.
– Да, – проворчал я: мне никак не удавалось разместить свое седалище между спинных позвонков твари. С потерей коня настроение и так испортилось, а тут еще эта возня, которая вряд ли что то улучшит!
– Да, – повторили Рохан и Шмыг.
– Тогда полетели, – вяло бросил гремлин и дернул поводья.
Виверн неожиданно взвыл и, словно бабочка, быстро-быстро замахал крыльями. Глянув вниз, я невольно вздрогнул: за несколько секунд дракон набрал порядочную высоту, с которой даже великан-погонщик казался мелкой букашкой.
– Набор высоты прошел нормально, – констатировал гремлин и чуть притопнул ногой. – Приятного полета!
Дракон рванул с места, словно гончая, почуявшая след. Я от такой прыти даже не успел испугаться; лишь прижался животом к спине твари, мертвым хватом уцепившись за хребет и умоляя крылатого лететь хоть чуть-чуть поспокойней.
Встречный ветер выбивал из глаз слезы, и я, от греха подальше, закрыл их: авось все же не вылетят?..
Видел бы меня кто – ни за что бы не поверил, что перед ним опустошитель огрского святилища!
Так… мелкий мошенник…
«Ну, вот, опять он меня бросает, – Керж равнодушным взглядом провожал быстро удаляющегося дракона: зрение у него было поистине орлиным. – Эх! А я-то думал!».. – мерин устало вздохнул И пошел доедать сорняки на делянке своей новой хозяйки Кармадулы, сводной сестры Зорока, которой вождь поручил следить за Кержем как за сыном. Надо сказать, зеленомордая толстушка была явно не в восторге от этого поручения. Хотя от вождя куда денешься?.
– Проклятая кляча!
Да и от его сестры…
Над утренним 3регом безвольно трепыхались флаги орагарской короны; филин на короне символизировал полную победу Штифа сотоварищи над зрегским мэром-преступником Булином, нагло диктовавшим свои законы честным гражданам. В субботу, когда люди короля очистят город от оставшихся разбойников, отступник будет казнен. Сначала ему отрубят ноги, все это время незаслуженно топтавшие мостовые 3рега, потом Булин лишится рук, которыми он подписывал указы против короны, потом… в общем, с распутными девками мэр тоже гулял зря!
Ну, и завершающим действом, этаким финалом, станет отрубание головы, которой не хватило при жизни мозгов, чтобы принять новую власть.
Штиф, в компании Грэнделя, Кедрика и Хромого, вкушал поздний ужин, собственноручно приготовленный хозяином местного трактира «Ржавый гвоздь». Молодой сын трактирщика на время пребывания короля в городе переселился в чулан, а его просторная комната досталась правителю Орагара в знак преданности короне. Штиф, разумеется, дар принял – не на улице же ему ночевать? чем хозяин «Гвоздя» остался несказанно доволен.
Магистр и Кедрик поглощали казенную еду с упорством барана, таранящего новые ворота: не лезет – как-нибудь засунем! А вот Хромой лишь неторопливо потягивал пиво, буравя Штифа взглядом. Глаза его, словно два огонька, стремились выжечь на теле юного правителя лишь одно слово когда? Король первое время старался не обращать на нападки Хромого внимания, но скоро понял, что игнорировать наемника не удастся. А тут еще многообещающие взгляды Кнура и Деверя (последний занял место погибшего при штурме стен Ласки) заставляли Штифа поднапрячься и подумать, как бы поскорее все замять. И как он раньше держался? Да у любого нормального человека давно бы ком в горле стал, и аппетит пропал напрочь! Но король ведь – не совсем обычный человек? Будь он заложником только своих слабостей, это повлекло бы за собой смерть всего государства. И, хотя молодость в противостоянии взглядов не на стороне молодых, за ними будущее: те, кто старше и мудрей, скоро уйдут в иной мир, а юные и дерзкие откроют очередную страницу истории на чистом листе и начнут писать ее заново, на свой лад. Потому что за ними завтра, потому что настоящему придется уступать.