Он налил на два пальца, протянул стакан карлику. Прыснул себе.
— За знакомство? — предложил Винс.
Даркер кивнул.
Они чокнулись и пригубили.
— Не сказал бы, что стоит своих денег, но неплохо, — причмокнув, похвалил Новал. — По крайне мере, не та крысиная моча по двадцать центов за стопку.
— Я впервые пью виски, — признался карлик.
— Да? — удивился Винс. — С почином, значит. И как оно?
— Ничего.
— Если хочешь пить такой постоянно, становись детективом и начинай воровать. Проверенный способ.
Они помолчали.
— Слушай, парень, а ты ведь так и не представился! — спохватился Винс. — Как тебя звать-то, а?
— Мое имя сложно выговорить.
— Неважно. Сначала скажи его, а я уж решу, сложно или нет.
— Ну ладно, — пожал плечами даркер и начал. — Нубалорон Хасамакш Вас Дерст Ма…
— Стой-стой-стой! — поморщившись, воскликнул Винс. — Я, конечно, ожидал чего-то необычного, но не настолько же! Как там ты говорил в начале? «Нуба-кто-то-там»? Отлично. Значит, буду звать тебя Нубом. Чтобы язык не сломать ненароком. Пойдет?
— Да, конечно. Меня так зовет мама, — кивнул даркер.
— Вот и отлично. А ты можешь звать меня Винсом. Хотя я предпочитаю «О Великий».
— Винс покороче, — заметил Нуб с улыбкой.
— Я тоже так думаю, — усмехнулся детектив. — А ты, я смотрю, не лишен чувства юмора? Это хорошо, а то я решил, что беседа будет скучной. Так и о чем ты хотел поговорить?
— Я давно следил за тобой, Винс. Днем ты такой же, как остальные. Предпочитаешь серые тона в одежде, широкополая шляпа и поднятый ворот плаща скрывают лицо… Подобных типов на свете — хоть отбавляй. Однако в семь начинается твой бенефис. Ты бродишь среди замерших у экрана людей, отпускаешь колкости в их сторону… А они стоят в тех же позах, будто не замечают тебя.
— Да, а еще я чищу их карманы. И что дальше?
— Я долго не решался подойти, но сегодня наконец не выдержал. Любопытство с такой силой влекло меня, что в конечном итоге я сдался и заговорил с тобой.
— Молодцом. Подошел, заговорил и получил стакан виски. Если повезет, можешь рассчитывать еще и на яичницу… Хотя вряд ли. По-моему, последние три яйца я разбил вчера — швырялся, знаешь ли, в одного толстого господина, который стоял под моим окном и пялился в экран своего КПК. Вот смеху было, когда шоу закончилось, а он обнаружил, что его костюм за триста баксов порядочно изгажен. Он почему-то искал пакостника в небе — наверное, предположил, что курицы научились поднимать свой зад выше пятнадцати дюймов и нестись прямо в воздухе.
Он рассмеялся. Неожиданно искренне.
Через пару секунд Нуб тоже не выдержал — захихикал, закрыв рот ладонью.
— Ладно, хватит, — сказал детектив, успокаиваясь. — Посмеяться мы сможем и потом. А пока — объясни, почему тебя не устраивает, что, пока все изображают музей восковых фигур, я хохочу в сторонке?
— Ну… Мне не то чтобы не нравится… — неожиданно смутился даркер. — Просто… это… непонятно. А я хочу понять!
— Постой, постой! — воскликнул Винс. — Ты сказал: «Мне не то чтобы не нравится». Что это значит? Тебе это все же нравится? Почему?
— Даркеры… они как ты. Мы не превращаемся в статуи. Даже наоборот… мы как ты…
— Воруете, — заключил Винс. — Дьявол, какой же ты лицемер, Нуб! Только что упрекал меня, а сам, как я погляжу, ничем не лучше? Здорово же получается!
— Такова наша природа, — покачал головой Нуб. — Мы созданы питаться с помойки и при случае тянуть все, что плохо лежит.
— А как же стремление к лучшей жизни? — фыркнул детектив. — Почему работать не пойти, как все? Даже я вон работаю как-то. А ворую всего час в день. И ничего, контору обставил, пью, жру, пусть и нечасто. Хожу, правда, в тряпье… Но это дело поправимое — завтра же стащу какой-нибудь плащ.
— Мы не можем работать.
— Это почему же? — удивился Новал. — Две руки, две ноги есть? Голова? Чем не рабочий класс?
— Люди не знают про нас, Винс. Мы скрываемся от них под видом обычных попрошаек. Что будет, если мы захотим большего? Люди не обращают внимания на бедняков, спящих в куче помоев, но стоит им расправить плечи и поднять голову, как все их тут же замечают и пытаются затолкать обратно в мусорный бак!
— Какие-то вы хитрые, даркеры, — прищурился Новал. — Почти как люди. Тем тоже, только дай повод что-то не делать — лапы кверху и все, можно крест ставить. Хоть бы кто на лапы эти корявые встал и сказал: «Я, блин, всех переплюну!» Нет же таких…
Язык у детектива уже заплетался — дармовой виски давал о себе знать. Он с трудом поднялся на ноги — весь дом ходил ходуном, как корабль во время шторма.
«До чего банальное сравнение, — отметил про себя Винс, — но до чего же верное…»
Пошатываясь и цепляясь за все, что попадалось под руку, он добрался до стола и с облегчением рухнул в кресло.
— А вали-ка ты, парень, ко всем чертям, — неожиданно промямлил детектив, тыча в сторону двери. — Ты, я думал, нормальный… А ты как они… Как я… Вали давай. И чтоб духу твоего тут не было.
— Но мы ведь так и не разобрались…
— И не разберемся. Не станем даже. Ты, видно, тугой, да? Либо на ухо, либо на мозги, сразу и не разберешь… Уже сто пять раз сказал — не знаю я, почему со мной такого дерьма не происходит… Больше даже на детекторе лжи не сказал бы… Проклятый виски…
Отвернувшись от стола, Новал блеванул прямо в корзину для бумаг.
— Вот блин… — пробормотал он, не разгибаясь. — Леще «Мидлтон»…
Когда желудок его окончательно опустел, Винс поднял голову.
Нуба уже не было.
* * *
Состав престарелой гусеницей полз по рельсам, сотрясаясь, будто страдающий болезнью Паркинсона. Это был поезд, которому недолго оставалось бороздить просторы страны — по прошествии пары-тройки лет его всенепременно спишут.
Тринадцатый вагон в этот раз пустовал. Скучающая проводница прошла из одного конца в другой и вернулась обратно.
Семейство «муж-жена-сын», расположившись на койках, полушепотом о чем-то беседовало, а в соседнем купе невысокий мужчина интеллигентного вида читал книгу, часто переворачивая страницы.
— Лихо, — заметила проводница, остановившись в дверях.
Мужчина взглянул на нее поверх очков с прямоугольными стеклами, снова опустил взгляд в книгу и сказал с усмешкой:
— Я всегда читал очень быстро — чтобы успеть прочитать как можно больше.
— Успеть до чего?
— До последней станции.
Проводница понимающе улыбнулась. Постояв с минуту в дверях, она пошла дальше, кажется, немного разочарованная — судя по всему, не ожидала, что диалог закончится так быстро.