Приободрившись немного, Джи-Джи сказал:
— Да, сэр, в то время знали, как обращаться с преступником.
Он услышал резкое дыхание Уинстона и подумал, что, возможно, идет по тонкому льду, но вновь проснувшийся в нем клоун захотел проверить Курта Пайло на религиозность. Он хотел растормошить его, увидеть, как далеко можно зайти, перед тем как тот выйдет из себя. Это был почти автономный рефлекс, который он едва мог контролировать. «Плюнь на стол! — требовала часть его существа. — Покажи ему член! Трахнись с ним, узнай, из чего он сделан!»
Но Курт откинулся в кресле и стал смеяться. Это был глубокий внутренний хохот, заставлявший дрожать стены трейлера. Он поднес палец к лицу и стер слезу. Джи-Джи вздрогнул, когда длинный ноготь ковырнул уголок глаза Курта и извлек оттуда частичку запекшейся крови. Казалось, Курт не заметил этого.
— Спасибо, Джи-Джи, — поблагодарил он. — Ты поднял мне настроение. У меня были неприятности с моим братом Джорджем — старая семейная ссора. Ты знаешь, как это происходит. В прошлую среду я пытался убить его, и он, кажется, расстроен тем, что я сделал эту попытку, когда он испражнялся, понимаешь… Это длинная история. Да, это возвращает меня к тому, о чем я думал. Ты не находишь странным, что Дьявол действует как полицейский, следующий указаниям Бога?
Джи-Джи кивнул. Он следил взглядом за каплей крови, скатывавшейся по щеке Курта.
— Я тоже так думаю, — продолжал Курт. — Странная вещь, не правда ли? Дьявол занимается лишь теми, кто нарушает правила. Он никогда не занимается… не подбирает людей с улицы, чтобы заняться ими. — Капля крови докатилась до уголка рта Курта. — Ну ладно, на сегодня достаточно разговоров. Добро пожаловать в цирк. Полагаю, у нас прекрасные традиции. Это такая вещь, что хозяин мог бы сказать… — Курт нырнул под стол и вынырнул оттуда, держа в своих огромных руках дохлую полосатую кошку. — Простите меня, джентльмены, делу время, потехе час…
— Как с коллекционированием, босс? — спросил неуверенно Уинстон.
— Хорошо, отлично, — ответил Курт. — У меня много котят, но в настоящее время нет взрослых кошек. Они кончились слишком быстро, ты знаешь. — Курт положил дохлую кошку поперек стола, затем выдвинул ящик и вынул набор щипцов.
— Ладно, всего хорошего, сэр, — пожелал Уинстон, таща Джи-Джи за плечо.
— И тебе тоже, — произнес Курт рассеянно. — Спасибо за то, что привел новичка. Личное знакомство с персоналом… приятная… штуковина…
Бросив последний взгляд, перед тем как захлопнулась дверь трейлера, Джи-Джи увидел, как глаза великана сверкнули, когда он раскрыл пасть кошки и ухватился щипцами за ее зубы. Спускаясь по оловянным ступенькам, они слышали голос Курта:
— Ага, мы поддаемся…
— Что это он?.. — поинтересовался Джи-Джи.
— Коллекционирует зубы, — пробурчал Уинстон. — Самые разные.
Они пошли по узкой тропе в обратном направлении. Уинстон облегченно вздохнул.
— Что он там говорил о попытке убить своего брата? — спросил Джи-Джи.
— Это не новость. Насколько я знаю, они оба постоянно покушаются друг на друга. Когда один умрет, другой будет заведовать шоу. Всеми шоу. Это имеет какое-то отношение к завещанию Пайло-старшего, но подробностей никто не знает, — рассказывал Уинстон. — Но ни черта у них не выходит, пока оба живы. Оба очень хитрые.
— Уинстон, вы когда-нибудь видели, чтобы Курт Пайло действовал безрассудно? По-настоящему безрассудно? Видели, чтобы он набросился на кого-нибудь первым?
Уинстон задумался, когда же ответил, Джи-Джи подумал, что он лжет.
— Не думаю, что он был таким. Я не хотел бы, чтобы и ты был таким. Понял?
— Конечно, — согласился клоун Джи-Джи.
* * *
Чтобы убить два часа перед заходом солнца, Уинстон повел Джи-Джи посмотреть паноптикум-шоу, Фишбой сердечно приветствовал Джи-Джи. Он воспринимал все провокационные попытки клоуна с таким добродушием и тактом, что Джи-Джи было трудно осуществлять свои намерения. Фишбой нашел забавным то, что Джи-Джи плеснул ему в глаза водой, ущипнул за жабры и даже дерзко помочился в нерестовый пруд. Фишбой усвоил манеры британского джентльмена, соглашающегося с любыми уничижительными замечаниями даже тогда, когда они стали более язвительными и разящими.
— Лицо как у раздавленного краба, говорите? Наверное, мне стоило бы защитить свою честь, но вы на сто процентов правы!
Наконец Джи-Джи прервал свои провокационные попытки и позволил Фишбою показывать его экспонаты. Фишбой разрешил Джи-Джи кормить Наггета, отсеченную голову, бросая протеиновые хлопья в воду. Джи-Джи занялся армрестлингом с Йети и проиграл начисто. Тайком злорадствовал, когда Стив отскребал толстый слой ила, присохшего ко дну аквариума Тэллоу. Джи-Джи вышел из паноптикум-шоу в приподнятом настроении. Он не мог не согласиться с Гонко: Фишбой великодушный, выдержанный парень и прекрасный куратор.
Когда они вернулись к своему шатру, полдень сменился вечером. Другие клоуны играли в покер, обмениваясь впечатлениями от дневной репетиции. Только тут Джи-Джи вспомнил, что манкировал ею.
Уинстон что-то пробормотал себе под нос и побрел в свою комнату, а Джи-Джи отправился в гостиную. Когда он вошел, Гоши повернул голову в его сторону и издал крик, похожий на вой сипухи. Дупи повернулся:
— Ба-а, это новичок. Гонко, новичок вернулся. Смотри, Гонко!
Гонко повернулся и бросил на новичка косой взгляд.
— А, юный Джи-Джи, привет, — сказал он.
Джи-Джи дернулся назад, словно его ударили.
— Подойди, парень, — подозвал Гонко мягким, примирительным голосом. — Хороший мальчик. Мы не тронем тебя. Рафшод мог бы это сделать, но мы ему не позволим. Подойди, сядь рядом.
Джи-Джи сделал вид, что у него руки и губы дрожат от страха. Он медленно проковылял к столу и сел между Рафшодом и Дупи. Ученика нигде не было видно.
— Хорошие новости, парень, — сказал Гонко. — Репетиция прошла безупречно. Мы собираемся пока не привлекать Гоши. Он еще не пришел в себя из-за неприятностей с его дамой сердца. Женщины, да, Гоши?
Гоши издал низкий булькающий звук.
— Зато мы, остальные, — классная, вполне остроумная, хорошо смазанная машина и тому подобная фигня. Мы разделаем этих акробатов под орех. Это напоминает мне… — Голос Гонко утратил бодрость. — Что ты им сделал?
Джи-Джи не думал, что разговор на эту тему продолжится. Он вскочил, словно испугавшись вопроса, повернулся на каблуках и выбежал рыдая, как обиженная актриса мыльной оперы. Никто его не преследовал.
Оказавшись в своей комнате, он лег на носилки и стал обдумывать события дня. Он вспомнил Уинстона и возмутился, как тот мог воспользоваться его добротой в корыстных целях. Если Джи-Джи следовало подниматься по иерархической клоунской лестнице, то как раз наступило время вступить на первую ступеньку.