— Хорошо, Зан, это может нам пригодиться. Я постараюсь повидаться с той экономкой. Я умею заводить дружбу с людьми такого рода. Не забывай, я ведь много лет была простой уборщицей.
Альвира отправилась в кухню, чтобы взять блокнот и карандаш, лежавшие на полочке под телефонным аппаратом.
Когда она вернулась, Зан сказала:
— Пожалуйста, поговори с няней Тиффани Шилдс. Она тогда попросила пепси и направилась следом за мной, когда я пошла в кухню. Девушка сама взяла бутылку из холодильника и открыла ее. Я к ней даже не прикасалась. Она еще спросила, нет ли у меня каких-нибудь таблеток от простуды. Я ей и дала именно такой — тайленол. Никакого снотворного у меня и в доме-то никогда не было! Но теперь она думает, что я ей подсунула седативное средство.
Тут зазвонил телефон.
— Вот вечно он мешает, когда мы собираемся обедать, — проворчал Уилли и пошел к аппарату.
Через мгновение на его лице отразился ужас.
— Что?! Боже! Какая больница? Мы сейчас же туда едем. Спасибо.
Уилли бросил трубку и повернулся к Альвире и Зан, смотревшим на него.
— Кто? — спросила Михан, прижав ладонь к сердцу.
— Отец Эйден. Какой-то тип с густыми черными волосами выстрелил в него прямо в исповедальной комнате! Он в госпитале Нью-Йоркского университета. В интенсивной терапии. В очень тяжелом состоянии. Может не дожить до утра!
Альвира, Уилли и Зан ждали перед отделением интенсивной терапии до трех утра. С ними вместе сидели двое монахов-францисканцев. Наконец им разрешили на одну минуту подойти к отцу О'Брайену.
Вся его грудь была скрыта под повязками. К носу и рту тянулись дыхательные трубки. В вены были воткнуты иглы капельниц. Но теперь доктор уже проявлял некоторый оптимизм, хотя и весьма осторожный. Каким-то чудом все три пули проскочили мимо сердца. Состояние пациента было чрезвычайно тяжелым, но все же он постепенно восстанавливал силы.
— Я не уверен, что бедняга вас услышит, но можете с ним поговорить, только недолго, — сказал врач.
Альвира прошептала:
— Отец Эйден, мы вас любим!
Уилли сказал:
— Выбирайтесь, падре! Вы можете с этим справиться!
— Это Зан, святой отец. — Морланд осторожно положила ладонь на руку францисканца. — Что бы там ни было, я знаю, это ваши молитвы дали мне надежду. Теперь я молюсь за вас.
Когда они вышли из госпиталя, Миханы отвезли Александру домой на такси. Альвира ждала, пока Уилли проводит Зан до дверей ее квартиры.
Вернувшись, он проворчал:
— Слишком холодно для всех этих стервятников. Ни одной камеры вокруг.
На следующее утро они проспали до девяти часов.
Едва очнувшись, Альвира схватилась за телефон, позвонила в госпиталь и доложила мужу:
— Отец Эйден держится. Ох, Уилли, я увидела того типа в церкви в понедельник и сразу поняла, что от него следует ждать неприятностей. Если бы только на видеозаписи можно было как следует рассмотреть этого типа! Мы могли бы опознать преступника.
— Полицейские наверняка уже как следует изучили все, проверили, нет ли возможности увидеть его получше, — заверил ее Уилли.
Во время завтрака они просматривали первые страницы разных газет. «Пост» и «Ньюс» опубликовали фотографии Зан, выходившей из здания суда вместе с Чарли Шором. Ее слова были вынесены в заголовок в «Ньюс»: «На фотографиях не я, не я, не я!» Заголовок «Пост» выглядел иначе: «Не я!» — кричит Зан». Фотограф этой газеты подобрался настолько близко, что запечатлел страдальческое выражение лица Морланд.
Альвира отрезала первую страницу «Пост», аккуратно сложила ее и сказала:
— Уилли, сегодня суббота, так что та няня сейчас может оказаться дома. В любом случае Зан дала мне ее адрес и номер телефона. Только я не буду звонить, а прямо сейчас поеду к ней. Морланд говорила, что Тиффани Шилдс сама достала пепси из холодильника. Это значит, что Александра никак не могла что-либо туда подсыпать. Что же касается таблеток, то Зан утверждает, будто седативных она никогда и не покупала. Ты сам это слышал. Просто та девушка заснула, гуляя с Мэтью, а теперь пытается свалить вину за это на мать.
— Да зачем бы девочке выдумывать всю эту историю? — спросил Уилли.
— Кто знает? Может быть, чтобы саму себя оправдать за то, что уснула на работе.
Час спустя Альвира уже нажимала на кнопку звонка управляющего в том доме, где прежде жила Зан. Ей открыла молодая женщина в купальном халате.
— Вы, должно быть, Тиффани Шилдс, — предположила Альвира с самой обаятельной улыбкой.
— Так что? Зачем вы пришли? — враждебным тоном откликнулась девушка.
Гостья протянула ей визитную карточку и пояснила:
— Меня зовут Альвира Михан, я — внештатный корреспондент «Нью-Йорк глоуб». Мне очень хотелось бы поговорить с вами, потому что я пишу об Александре Морланд.
«Это совсем не ложь, — мысленно заверила она себя. — Я действительно напишу статью о Зан».
— Вы хотите написать о глупой няне, которую теперь все винят за то, что она спала, пока мамаша похищала собственного ребенка? — огрызнулась Тиффани.
— Нет. Я хочу написать о молодой девушке, которая была больна и согласилась взяться за работу только потому, что маме малыша необходимо было встретиться с заказчицей, а новая няня не явилась.
— Тиффани, кто там?
Бросив взгляд за спину девушки, в вестибюль, Альвира увидела широкоплечего лысого мужчину, направлявшегося к ним.
Она уже собиралась представиться, когда Тиффани сказала:
— Па, эта леди хочет поговорить со мной. Она пишет статью.
— Моей дочери уже досталось от всяких писак вроде вас, — сказал отец Тиффани. — Идите-ка вы отсюда, леди!
— Но я совсем не собираюсь в чем-то обвинять вашу дочь, — возразила Альвира. — Тиффани, послушай, Зан Морланд рассказала мне, как Мэтью тебя любил, утверждала, что вы с ней были настоящими подругами. Она говорила, что знала о твоей болезни, и теперь винит себя за то, что настояла на том, чтобы ты пришла в тот день. Вот об этом я и хочу написать.
Альвира скрестила пальцы, пока отец и дочь переглядывались.
Потом мужчина сказал:
— Думаю, тебе следует поговорить с этой леди, Тиффани.
Когда девушка распахнула дверь и позволила Альвире войти, ее папаша сам проводил их в гостиную, где наконец-то представился:
— Я Марти Шилдс. Оставлю вас наедине. Мне надо пройти на верхний этаж, там у кого-то замок сломался. — Потом он посмотрел на визитную карточку Альвиры. — Эй, погодите-ка! Вы не та ли самая леди, которая выиграла в лотерею и написала книгу о том, как раскрывать преступления?