– Надеюсь, я поступила правильно, – пробормотала София. – Он так обеспокоен!

– Ему действительно следует беспокоиться.

– Что совершил его отец?

– Дело не в том, что он что-то совершил. Дело в том, что он кое-что знает.

Стоявший в отдалении Жерар, казалось, становился все более и более взволнованным. Вдруг он резко повернулся и направился обратно, к Софии. Ричард шел следом.

– Что произошло? – встревожилась София.

– Поехали, – на ходу бросил Жерар. – Домой к моему отцу.

На сей раз их ждала поездка по побережью, мимо рощ борющихся за жизнь оливковых деревьев слева и серо-зеленого Эгейского моря справа. Салон автомобиля Жерара был насквозь пропитан запахом лосьона для загара. «Какая сухая и бесплодная земля! – заметила про себя Берил. – Впрочем, для выходца из французской трущобы это место наверняка кажется раем».

– Мой отец не говорит по-английски, – объяснил Жерар, ведя машину. – Мне придется переводить ему ваши вопросы. Возможно, он не помнит этой истории.

– Уверен, уж эту историю он отлично помнит, – сказал Ричард. – Ведь именно по этой причине вы в свое время покинули Париж.

– Это было двадцать лет назад. Прошло слишком много времени…

– А вы, вы помните хоть что-нибудь? – поинтересовалась Берил с заднего сиденья. – Сколько вам тогда было? Пятнадцать, шестнадцать?

– Пятнадцать, – подтвердил Жерар.

– Тогда вы должны помнить улицу Мира, шестьдесят шесть. Дом, в котором вы жили.

Машина выскочила на грунтовую дорогу, и Жерар крепче схватился за руль.

– Помню, как приходила полиция, они осматривали мансарду. Задавали моему отцу все эти вопросы… Каждый день, на протяжении целой недели.

– А как насчет женщины, которая сняла комнату в мансарде? – спросил Ричард. – Ее фамилия – Скарлатти. Ее вы помните?

– Да. К ней захаживал мужчина. Я подслушивал их у двери. Каждую среду. Ах, все эти звуки, которые они издавали! – Неожиданно развеселившись, Жерар покачал головой. – Довольно возбуждающие для мальчика моего возраста.

– Выходит, эта мадемуазель Скарлатти использовала мансарду только в качестве любовного гнездышка?

– Единственное, что она там делала, – это занималась любовью.

– И как они выглядели, эти двое любовников?

– Мужчина был высоким – это все, что я помню о нем. У женщины были темные волосы. Она всегда носила косынку и солнечные очки. Я не помню ее лицо достаточно хорошо, зато осталось впечатление, что она была очень красивой.

«Как моя мать, – подумала Берил. – Неужели она могла быть неверной? И на самом ли деле это была она – женщина, которая встречалась с любовником в той захудалой квартирке в районе Пигаль?»

Берил тихо спросила:

– А эта женщина, она была англичанкой?

Жерар немного подумал:

– Возможно, была.

– Получается, вы в этом не уверены?

– Я был так молод! Я думал, что эта женщина была иностранкой, но не знал, откуда она приехала. Потом, после убийства, я услышал, что она была англичанкой.

– Вы видели их тела?

Жерар отрицательно покачал головой:

– Мой отец не позволил бы мне на это смотреть.

– Значит, именно ваш отец первым обнаружил их? – осведомился Ричард.

– Нет. Это был один мужчина.

Ричард в удивлении воззрился на Жерара:

– Какой мужчина?

– Любовник мадемуазель Скарлатти. Мы видели, как он поднялся по лестнице в мансарду. А потом неистово, словно безумный, сбежал вниз. Тогда-то мы поняли, что случилось нечто ужасное, и сразу позвонили в полицию.

– А что случилось с тем мужчиной?

– Он уехал. Я никогда его больше не видел. Думаю, он боялся, что его обвинят в убийстве. Видимо, именно поэтому он послал нам деньги.

– Это вознаграждение, а попросту – взятка, – веско произнес Ричард. – Предполагаю, довольно щедрая.

– Плата за молчание? – уточнила Берил.

– Или за лжесвидетельство. – Ричард снова обратился к Жерару: – А как он передал вам деньги?

– Спустя всего несколько часов после того, как были найдены тела, к нам пришел человек с портфелем. Я никогда не видел его прежде – невысокий, довольно коренастый француз. Он зашел в нашу квартиру и увел отца в дальнюю комнату. Я не слышал, о чем они говорили. А потом этот невысокий человек ушел.

– И ваш отец никогда не говорил с вами об этом?

– Нет. А еще этот человек попросил нас, чтобы мы не рассказывали о том мужчине полиции.

– Вы уверены, что в портфеле были деньги?

– Думаю, да.

– Откуда вы знаете?

– Потому что у нас неожиданно появились новые вещи – одежда, телевизор. А затем, вскоре после этого, мы уехали в Грецию. И купили здесь дом. Вон там, видите? – Жерар показал на раскинувшуюся вдали виллу с красной черепичной крышей.

Когда они подъехали ближе, Берил увидела пышную бугенвиллею, которая увивала беленые стены и стелилась по крытой веранде. На уединенном пляже прямо у дома плескались о берег волны.

Они припарковались рядом с пыльным «ситроеном» и выбрались из машины. Ветер все так же свистел со стороны моря, бросая им в лицо песок. В поле зрения не было ни одного другого здания, только уединенный дом, спрятанный в покрытой скудной растительностью скале.

– Папа? – позвал Жерар, поднимаясь по каменным ступеням. Он распахнул ворота из кованого железа. – Папа?

Никто не отвечал.

Жерар толкнул входную дверь и переступил через порог, за ним по пятам следовали Берил и Ричард. Их шаги эхом отзывались в тишине комнат.

– Я звонила сюда из таверны, – сказала София. – К телефону никто не подошел.

– Его машина снаружи, – бросил Жерар. – Он должен быть здесь.

Жерар прошел через гостиную и направился к столовой.

– Папа? – снова позвал он и остановился в проеме двери. Страдальческий крик вдруг вырвался из его груди. Жерар в ужасе отступил назад и, споткнувшись, рухнул на колени. Над его плечом Берил успела разглядеть столовую.

Деревянный стол занимал комнату по всей длине. В самом дальнем конце стола раскинулся седовласый мужчина. Его лицо покоилось на мелкой тарелке, по деревянной поверхности были разбросаны горох и рис.

Протиснувшись мимо Жерара, Ричард прошел к мужчине. Он осторожно взял голову старика и приподнял его лицо из рисовой каши.

Во лбу седовласого мужчины зияло отверстие от пули.

Глава 10

Амьель Фош сидел за наружным столиком кафе, потягивая эспрессо и наблюдая за прогуливавшимися неподалеку туристами. «Это не обычная толпа зубных протезов и бифокальных линз, – заметил он, когда мимо проплыла рыжая красотка. – Должно быть, это время пар, проводящих здесь медовый месяц».