Танечка оказалась девушкой без комплексов, угостила Николая кофе с печеньем и каплей коньяка, деньги взяла, а в обмен выдала ему адрес и телефон не только Тамары Коченовой, но и ее матери. Собственно, ради телефона и адреса матери все и было затеяно, потому что телефон самой Тамары у Саприна и без того был. Все переводчики, пользующиеся услугами «Лиры», должны были оставлять в агентстве сведения обо всех местах, где их в случае нужды можно быстро разыскать.
* * *
Саприн не сомневался, что дома Тамары нет. Конечно, он позвонил ей, приехал по указанному Танечкой адресу, убедился, что дверь квартиры ему никто не открыл, но все это не было для него неожиданным. Существовал стандартный набор действий для подобных случаев: соседи, старушки-пенсионерки около подъезда, мамаши возле детской площадки. Уже через час Николай знал, что Тамара уехала в Австрию две недели назад и до сих пор не возвращалась. Соседка с верхнего этажа была в этом совершенно уверена, потому что Тамара оставляла ей ключи от своей квартиры и просила через день поливать цветы. Раз за ключами не пришла, значит, не вернулась еще, это же ясно. Да и машина стоит, как она ее поставила две недели назад.
Саприн быстро оглядел светло-зеленые «Жигули», на которые указала соседка Тамары, а выйдя из дома, прошел мимо них и чуть замедлил шаг. Похоже, женщина права, на машине действительно никто не ездил в течение нескольких ближайших дней – пыль на капоте и на лобовом стекле лежала ровно.
Он отправился в район Филевского парка, где жила мать Тамары. Та, к счастью, оказалась дома, но провела его в кухню и попросила подождать: у нее шел урок, и прерывать его не полагалось. Алла Валентиновна была дамой лет около пятидесяти, но об этом мог догадаться только тот, кто знал, что у нее есть двадцативосьмилетняя дочь. А те, кто этого не знал, наивно полагали, что Алле Валентиновне нет еще и сорока, настолько она была жизнерадостна, постоянно готова к улыбке, стройна и моложава. Коченова-старшая, как понял Николай из обрывков фраз, доносящихся до него из комнаты, преподавала немецкий язык. Его удивила та легкость, с которой хозяйка впустила в квартиру незнакомого человека и оставила одного, пусть и на кухне, где, как принято считать, никаких ценностей не держат, но все-таки… Конечно, у нее там полная комната учеников, судя по голосам, далеко не мальчишеского возраста, так что бояться, что незнакомец ее убьет или ограбит, не приходится, но ведь урок закончится и они уйдут, а он останется с Аллой Валентиновной вдвоем.
Николай чувствовал себя не очень хорошо, к вечеру слабость усилилась и, кажется, снова поднялась температура. Он вытащил из кармана маленькую плоскую коробочку из голубой пластмассы и достал из нее три разные таблетки. Оглядевшись, увидел посудную полку, взял стакан, налил воды из чайника и запил лекарства. В какой-то момент ему подумалось, что вот так он сидел бы и сидел, никуда не торопясь. Как было бы хорошо, если бы вдруг оказалось, что ему не нужно искать и убивать Тамару, никакой опасности она не представляет, а деньги для сестры дала мать. Тогда он лег бы в постель, закрыл бы глаза и проспал бы, наверное, целую неделю: из-за болезненного состояния усталость казалась ему раз в двадцать сильнее, чем была на самом деле. Как было бы хорошо, если бы Алла Валентиновна сейчас вошла в кухню и сказала: «Вы напрасно ищете Тамару. Несколько дней назад она попала под машину и умерла». И все. И все проблемы решились бы сами собой. Но она так не скажет, уж очень у нее спокойное и улыбчивое лицо, таких лиц не бывает у женщин, только что похоронивших своего ребенка.
Наконец из прихожей послышались голоса уходящих учеников. Хлопнула дверь, хозяйка появилась в кухне.
– Перерыв между группами полчаса, надо быстренько съесть что-нибудь, а то свалюсь в голодный обморок, – заявила она, с молниеносной быстротой вытаскивая из духовки сковороду, а из холодильника продукты. – Вы составите мне компанию?
– Благодарю вас, я не голоден. А вот чаю выпью с удовольствием, если дадите.
– Дам, отчего ж не дать хорошему человеку, – весело ответила она и тут же расхохоталась над невольно сказанной двусмысленностью.
– Какие у вас сроки? – спросила она, когда на сковороде многообещающе зашипело что-то ароматное.
– Какие сроки? – удивился Саприн.
– Когда вам ехать?
– Куда ехать?
– Ну, за границу, куда же еще. Вы же для этого хотите язык учить, а не для того, чтобы читать Гейне в оригинале, верно?
Саприн сообразил, что Алла Валентиновна принимает его за очередного ученика, который перед отъездом за рубеж хочет быстренько «наблатыкаться» в разговорном немецком.
– Алла Валентиновна, я ищу Тамару. Вы не знаете, где она?
– В командировке, – удивленно ответила Коченова. – А вы кто?
– Как вам сказать… – Саприн сделал вид, что смутился. – Ну, если называть вещи своими именами, то любовник и, по-видимому, неудачливый. Но я надеюсь, что все еще можно поправить.
– Как вас зовут?
– Николай.
– Тамара, кажется, ничего о вас не рассказывала, – задумчиво произнесла Алла Валентиновна, выкладывая кусочки тушеных овощей из сковороды в тарелку. – Еще раз предлагаю: поедите со мной? Это очень вкусно, честное слово.
– Спасибо большое, не обращайте на меня внимания, я лучше чаю.
– Ну как хотите. И давно вы знакомы с моей дочерью?
– Нет, всего пару месяцев. Видите ли, я знаю, что она уехала в Австрию на несколько дней, но она должна была вернуться в субботу вечером, так она сама мне сказала. Начиная с вечера субботы я каждые полчаса звоню ей домой, но никто не отвечает. Вот я и подумал, что она меня бросила, решила больше со мной не встречаться. Прячется от меня, ждет, когда я перестану названивать ей. Может быть, у нее роман с тем человеком, с которым она уехала, они вернулись и находятся сейчас у нее в квартире. Поймите, Алла Валентиновна, я далек от мысли изображать из себя Отелло, хватать в руки нож и нестись сломя голову разбираться с Тамарой и ее новым увлечением. Ни в коем случае. Но я хочу ясности, я хочу определенности. Если Тамара не хочет больше меня видеть, пусть так и скажет. Я ни словом ее не упрекну, исчезну и больше не появлюсь в ее жизни, я же нормальный человек, поверьте мне. А так я как дурак названиваю ей, переживаю, страдаю, себя мучаю, да и ей неприятно. Кому это нужно?
– Вы напрасно изводите себя, Коленька, – ласково сказала Коченова. – Тамара вовсе не прячется от вас, она действительно еще не вернулась из поездки.
– Но она обещала вернуться в субботу, а сегодня уже четверг.
– Тамара звонила мне в воскресенье и предупредила, что остается в Австрии на несколько месяцев, ей там предложили очень выгодный контракт, что-то связанное с туризмом. Другое дело, что, конечно, ей следовало бы самой вам позвонить, а не ждать, пока вы вконец издергаетесь и придете ко мне. Кстати, как вы меня нашли?