Ричард молча кивнул. Отцу Эйдену было ясно, что мужчина старается совладать с собой.
– Ричард, я знаю, как вы любите кофе, – сказал он. – Уверен, на кухне кое-что осталось. Позвольте, я принесу вам чашечку. Принесу даже и себе. Мы оба его очень любим, черный и без сахара.
– Звучит заманчиво.
У двери скромной приемной Эйден жестом пригласил его в комнату и сказал:
– Скоро буду.
Вернувшись, он поставил на стол две чашки кофе и плотно закрыл дверь. Ричард сидел на диване, ссутулившись, поставив локти на колени и крепко сжав ладони. Он грустно потянулся за кофе, и отец Эйден заметил, что рука у него дрожит. Священник сел в глубокое кресло напротив дивана.
– Чем я могу вам помочь, Ричард? – спросил он.
– Отец Эйден, я совершил страшную ошибку.
И Ричард рассказал ему, что всегда знал, что Джонатан передал рукопись на хранение Лилиан. Потом он признался, что обманывал ее.
– Отец Эйден, я сказал ей, что Джонатан показал мне рукопись и говорил о своем намерении отдать ее Лилиан на хранение. Я знал, никто не мог доказать, что письмо у нее, а мне так надо было заполучить его, – объяснил Ричард. – Она поверила мне. Даже сказала, что после внезапного разрыва с ней в прошлую среду у нее болело сердце. Джон просил вернуть рукопись, но она уже положила ее в свою банковскую ячейку. Она умоляла его обождать возврата неделю, просила подумать, действительно ли он хочет разорвать с ней отношения.
Отец Эйден кивнул без комментариев. Он вспоминал тот же день, когда в конце дня Джонатан поделился с ним, как невыносима была ему размолвка с Марией и как стыдно и больно было глядеть на страдания Кэтлин из-за его связи с Лилиан. Он сказал, что собирается к Лилиан, чтобы сообщить ей о своем решении.
С грустью О’Брайан вспомнил, что Джонатан тогда говорил о своих планах съездить с Кэтлин в Венецию, пригласив с ними Марию. Эйден был потрясен, когда услышал от Джона о его странном ощущении близкой смерти и о том, что ему надо исправить в семье все, что он натворил, связавшись с Лилиан.
– Я никогда не видел рукописи, и Джонатан никогда не говорил мне, что отдал ее Лилиан, – повторил Ричард и замолчал, словно задохнувшись переживаниями. – Но Лилиан мне поверила.
– Когда вы ей это сказали? – спросил отец Эйден.
– Позвольте объяснить. После похорон я ждал на кладбище, пока все уедут в клуб на поминки. У меня была уверенность, что Лилиан там появится, и я оказался прав. Она постояла у могилы Джонатана, и, когда возвращалась к машине, я пошел за ней. Именно тогда я спросил, видела ли она рукопись, и знал, что она солгала, говоря «нет». Я был почти уверен, что рукопись у нее, и боялся, что она ее продаст, поскольку Джонатана больше нет. Но, конечно же, у меня не было никаких доказательств.
Ричард взял чашку кофе, которую долго не замечал, и сделал один долгий глоток, а потом сказал:
– Отец Эйден, как мы оба знаем, эта рукопись – собственность Библиотеки Ватикана. Тогда я решил подойти к Лилиан с другой стороны. Позвонил и сказал, что знаю про то, что Джонатан отдал ей рукопись и я собираюсь сообщить в полицию. Она мне поверила и наконец-то призналась: рукопись у нее. Я обещал ей два миллиона долларов.
– Два миллиона долларов! Откуда у вас такие деньги?
– Страховой фонд, который открыл для меня дед. Уверен, Лилиан было сделано хотя бы еще одно предложение. Я посоветовал ей сказать людям, что она осознала, насколько неправильно хранить рукопись у себя, и что она хочет поступить как должно. Она испугалась, потому что уже сказала детективам, что рукописи у нее нет. Но я заверил ее, что прокурор не даст хода делу, если она быстро вернет рукопись. Я поклялся ей вернуть манускрипт в Библиотеку Ватикана и убедил выполнить желание Джонатана вернуть документ туда, где он должен храниться, независимо от того, как сильно Джонатан ее обидел.
– Как вы собирались осуществить выплату? – поинтересовался отец Эйден. – Если наличными, то не пришлось бы вам, ей или обоим платить некий налог за такую значительную финансовую операцию?
Ричард покачал головой:
– По современному закону я имею право выдать кому-либо беспошлинно до пяти миллионов долларов в течение всей жизни. Я просто заявлю в налоговую службу о двухмиллионном подарке Лилиан. В этом случае она имеет право воспользоваться деньгами, не тревожась о том, что незаконно продала рукопись, и если вдруг об этом станет известно, то ее не осудят за неуплату налогов.
Ричард задумался и стал медленно пить кофе.
– Прошлым вечером, когда мы покидали дом Марии, Лилиан позвонила мне и сказала, что принимает мое предложение. Сегодня утром я был у своего поверенного, чтобы оформить перевод денег на ее счет. Но весь день звонил и не мог с ней связаться.
– Почему же она не отвечает после того, как согласилась на ваше предложение?
– Мне думается, она пожадничала. Подумала – и, возможно, решила продать рукопись какому-нибудь подпольному коллекционеру за гораздо большую сумму. Весь день я слонялся вокруг офиса своего поверенного, пытаясь связаться с Лилиан. Хотел встретиться с ней там. В пять часов сдался и отправился к родителям. Они собирались уходить, но я там задержался ненадолго, снова пытаясь дозвониться до Лилиан каждые полчаса. Потом решил поговорить с вами.
– Ричард, одного не понимаю: почему вы обвиняете только себя? Вы собирались потратить огромную сумму денег, заплатив за эту рукопись, и вернуть ее в Ватикан…
– Отец Эйден, я виню себя потому, что надо было поступить иначе. Нанять частного детектива, следить за Лилиан круглые сутки и узнать, куда она ходит и с кем общается. Она призналась, что рукопись хранится в ее банковской ячейке. Боюсь, что как только рукопись продадут, то для нас она будет потеряна навсегда. А если я обращусь в полицию, то она может выступить против меня. Я уже сказал им, что никогда рукописи не видел…
Ричард осекся, вид у него был очень расстроенный.
– Боже мой, я совсем забыл!.. У меня сегодня встреча с детективами. Совершенно вылетело из головы. Позвоню им утром. Но вот что мне надо. Отец Эйден, вы виделись с Лилиан в доме Джонатана несколько раз до истории с фотографиями. Знаю, что она вас уважает. Не попытаетесь ли вы поговорить с ней? Уверен, она просто не хочет отвечать на мои звонки.
– Не знаю, поможет ли это, но, конечно, я попытаюсь. У вас есть ее номер?
– Да, здесь, у меня в телефоне, – сказал Ричард.
Отец Эйден быстро записал его на листочке бумаги, набрал номер и услышал голос автоответчика: «Вы позвонили Лилиан Стюарт. Я не могу взять трубку. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я вам перезвоню». И сразу же механический голос сообщил, что ящик сообщений переполнен. Ричард слышал автоответчик.
– Вероятно, переполнен моими сообщениями за день, – сказал он, вставая, чтобы уйти. – Пожалуйста, позвоните ей завтра утром еще раз.
– Конечно.