- Очень даже неплохо, - рассеянно ответил Раймонд, и я поняла, что он думает совершенно о другом.
Резкость движений, с которой он подошёл к столу, плеснул в кубок вина (алая жидкость забрызгала столешницу) и поставил на место бутылку, подтвердила мои подозрения.
- Что-то не так? - спросила я, следя за ним внимательным взглядом.
Раймонд хмуро на меня посмотрел, вынужденно улыбнулся, поставил кубок, так из него и не выпив, и опустился на стул.
- Так, небольшие неприятности, - сказал он, на секунду откидывая голову назад. - Ты слышала о Дайоне Л'Эстре? Герцоге Левансийском?
- Да, - настороженно сказала я. - А что случилось?
- У нас с ним старая размолвка. - Раймонд начал издалека. - Мы не враждуем, но и не сотрудничаем, помимо тех случаев, когда это бывает действительно необходимо. В общем, отношения как бы это сказать… на грани. А сегодня я узнал, что недавно он подослал ко мне шпиона.
Я судорожно сглотнула.
- Ты уже знаешь, кого именно?
Глупый вопрос. Если бы он знал, вёл бы себя сейчас совсем по-другому.
- Нет, - мотнул головой Раймонд. - Но узнаю. Это вопрос пары дней. Оказывается, этот мерзавец каким-то образом прознал про ритуалы, которые проводятся в каменном круге. И вместо того, чтобы, как нормальный человек, сообщить мне об этом, захотел поиграться со мной в шпионские игры! - Он зло сжал зубы. - Идиот! С этим магом уже давно можно было бы покончить, если бы не его упрямое желание напакостить мне в любой мелочи. Ну ничего, скоро мне сообщат, когда именно в Эвендейл заслали шпиона, и вычислить его станет делом техники. Я просто проверю, кто появился в замке или в округе в этот период. И найду его. И тогда ему придётся ох, как несладко.
Я снова сглотнула, правда, с трудом. В горле пересохло, и я почувствовала, как деревенеют мышцы. Ну, вот и всё. Настал моменты истины.
- Не надо никого искать, - глухо сказала я, распрямляя спину. - Герцог прислал меня.
- Что? - нахмурился Раймонд.
Кажется, поначалу он не осознал весь смысл сказанных мною слов. Потом медленно поднял голову. И долго молчал. Я словно видела, как отражаются в его глазах кусочки мозаики, которые теперь стремительно складывались в единую картину. И когда этот лихой ураган обрывочных воспоминаний и догадок улёгся, Раймонд посмотрел на меня совсем другим взглядом, чем прежде. Не так, как на кофейную девочку. И даже не так, как на простую горничную.
- Прекрасно, - сказал он, облизнув губы. - Очень качественная работа. Профессиональная.
- Раймонд, послушай…
Я соскочила с кровати и хотела подойти к нему, но он повелительно вытянул руку.
- Нет. Теперь я буду задавать вопросы, а ты - отвечать. Сядь.
Он кивком головы указал мне на стул. Я послушалась. Сам Раймонд, наоборот, встал, сделал несколько шагов по комнате, а потом, развернувшись, спросил:
- Ты - шпионка Л'Эстре?
- Тайный агент.
- Из его тайной службы? - уточнил Раймонд.
- Да.
- Значит, имеешь дело непосредственно с герцогом.
Судя по тому, как скривились его губы, в его глазах это делало меня человеком, не заслуживающим ни капли уважения.
- И что же, он приказал тебе за мной шпионить?
Это был даже не вопрос, почти констатация. Но я возразила.
- Не совсем. Как тебе правильно доложили, наши люди засекли магические возмущения, свидетельствующие о проведении ритуалов на территории твоего замка. На эту информацию вышли случайно, но оставить её без внимания не могли. Герцога просто обеспокоила эта ситуация и её возможные последствия, точно также, как они обеспокоили и тебя.
- Отчего же он не связался со мной напрямую, коли так сильно обеспокоился? - презрительно осведомился Раймонд.
Я на миг опустила глаза, а потом прямо сказала:
- Потому что он не был уверен, что ты не имеешь отношения к этим ритуалам.
Раймонд резко остановился и опёрся руками о столешницу.
- Что?! Вот как! Превосходно! Впрочем, очень в духе Л'Эстре подозревать меня во всех возможных грехах. Тебя он, стало быть, отправил для того, чтобы проверить эту сказочную версию?
- И эту в том числе.
- И что же? Всё это время ты занималась тем, что проверяла меня на причастность к ворожбе, а заодно докладывала Л'Эстре обо всём, что творилось у меня в доме, в том числе и в спальне?
Казалось, он едва сдерживается, чтобы меня не ударить, а заодно не опрокинуть всю существующую в комнате мебель. Сейчас Раймонд бил по самым больным точкам, которые, впрочем, были больными и для него. Лгать я не стала.
- Подозрения с твоей кандидатуры были сняты в первую очередь. Достаточно быстро.
- Сняты кем?
- Мной.
- Премного тебе признателен, - язвительно сказал Раймонд, даже голову склонил. - Но это не занесло в твою очаровательную головку такую странную мысль как посвятить меня в происходящее. Действительно, к чему?
"Очаровательная головка" прозвучала, как оскорбление. Он вообще не столько говорил, сколько выплёвывал слова.
- У меня не было таких полномочий, - произнесла я, чувствуя, как что-то очень важное рушится внутри. Огромное каменное здание осыпается в одночасье, распадается на мелкие камушки, каждый из которых, приземлившись, оставляет за собой кровавую борозду. - Но после того, как я узнала, что ты ни при чём, я честно помогала тебе всем, чем могла. Тебе и людям из твоего окружения.
Во всяком случае с этим он поспорить не сможет!
Он и не стал.
- Естественно. Это позволило тебе подойти ко мне поближе, ведь так?
С этими словами он схватил меня за руку и резко дёрнул, привлекая к себе. И, держа в обнимку, заглянул в глаза.
- Ты делаешь мне больно, - соврала я.
Дело было не в сжимающих руку пальцах - подумаешь, появится потом пара синяков! Это в глаза ему я была неспособна смотреть. Не сейчас, когда видела там такое презрение, и ярость, и зарождающуюся ненависть. И безысходность.
- Ты называешь это болью? - едко осведомился он, но всё-таки выпустил меня из хватки. - А что, когда ты залезла в мою постель, тебе тоже было больно?
Секундой ранее мне казалось, что самое тяжёлое уже позади, но сейчас по моим внутренностям словно полоснули острым кинжалом. Всадили глубоко в плоть и провели туда, а потом ещё обратно.
- Если ты думаешь… - начала было я, но Раймонд снова не пожелал меня слушать.
- Заткнись! - рявкнул он и с силой сжал пальцами спинку стула.
Костяшки побелели, руки дрожали от напряжения; оставалось только радоваться, что это не мою шею он сейчас так сдавил, хотя, кажется, очень хотел это сделать. Мрачно глядя на меня исподлобья, он несколько раз вдохнул и выдохнул воздух, постепенно не то чтобы успокаиваясь, но хотя бы минимально беря себя в руки. Вскоре его пальцы разжались. Многострадальный стул жалобно скрипнул.