Ей ли теперь винить Пашку, всего-то переспавшего с малолеткой?! Два сапога пара? Нет, не льсти себе, Татьяна Ларина, не пара… Ты хуже!
И посоветоваться ей было не с кем и пожаловаться-то некому!
Лизавете? Нет, не могла она всего рассказать сестре.
Если по-честному, боялась Лизаветы. Самым натуральным образом боялась, уверенно полагая, что та запросто возьмет, да и увезет от нее детей. Спрячет их, как от полоумной…
Чувство глубинной, не осознанной до конца неправоты мучило Таню.
Внутренний голос так и вещал ей:
– Таня, Таня, что ты творишь?! Одумайся, остановись!
В какой-то желтой-прежелтой газетенке со смешным названием «Эл-Эй руморз энд чат» она нашла адрес гадалки. Опытная ведьма с дипломом угадывает прошлое и будущее. Исправляет карму…
«Нет, для меня слишком!» – подумала Таня и остановила свой выбор на другом объявлении: «Дипломированный психоаналитик. Последователь классической европейской школы доктора Юнга. Диплом швейцарского общества психоаналитиков. Эффективная помощь алкоголикам, преодоление творческих кризисов, лечение несчастной любви и наркотической зависимости».
– Несчастной любви…
И Татьяна набрала номер…
– Кабинет доктора Шварца, – ответил ласковый девичий голосок, – к доктору можно записаться на следующий четверг, но если у вас необходимость в срочной психологической помощи, можно приехать сегодня после часов основного приема. Это будет стоить несколько дороже, мадам, если вас это устроит…
Ее устраивало. Таня взяла такси и отправилась на другой конец города в кабинет доктора Шварца.
На выезде на шестьдесят шестую федеральную дорогу они попали в хорошенькую пробку.
– I got my kicks on the route sixty-six… – пробурчал сквозь зубы чернокожий шофер, нервно барабаня по рулю длинными и тонкими, как у пианиста, пальцами.
С тыльной стороны его ладони были темно-коричневого цвета, а с внутренней – светло-розовыми, как цвет пластмассы у дешевых целлулоидных пупсиков… Татьяна почему-то представила себе, как эти длинные розовые пальцы касаются ее груди… Она вынула из сумочки зеркало и принялась поправлять макияж, автоматически, без души…
Она еще почему-то подумала, что обладательница ласкового детского голосочка в приемной доктора Шварца, наверное, делает своему доктору минеты… Маленькая такая смазливая сучка, а доктор Шварц – такой толстый и лысый еврей… «Откуда у меня эти гадкие мысли? Откуда? Да мне лечиться надо!» – думала Татьяна.
А негр-шофер, все барабанил пальцами по баранке. А она все никак не могла отделаться от мыслей, что его пальцы могли бы залезть к ней под юбку, под трусики, расстегнуть застежку лифчика…
«Мне в дурдом самая пора!» – окончательно решила Татьяна, когда такси наконец вырвалось на автостраду, и через какие-нибудь десять минут они уже были на месте.
Шоферу дала лишнюю десятку… На чай…
А обладательница ласкового девичьего голоска оказалась совсем не такой, какой ее представляла Татьяна.
Секретарше доктора Шварца на вид было лет сорок пять. Худая женщина с сухоньким лицом, в очках.
«Как же я обманулась на голос! – подумала Татьяна, – она же типичная радио-травести…»
– Доктор Шварц уже ждет вас, мэм!
И доктор Шварц тоже оказался совсем не таким.
Крепкий рыжеватый немец. Высокого роста, с мощными плечами и пышными усами, слегка подкрученными вверх на прусский манер…
«Однажды рыжий Шванке в казарму плелся с пьянки», – припомнилось Татьяне из старого, еще студенческого репертуара…
– Прилягте на диванчик, мадам, расслабьтесь, полежите немного, прикрыв глаза и попробуйте представить себе вашу детскую комнату, – начал рыжий Шванке-Шварц. – представьте себе, что вам пять лет и что вы у себя в вашем родительском доме, и что вы лежите в своей детской комнате, в своей детской кроватке, ждете, когда войдет мать, пожелать вам доброй ночи…
– У меня не было своей детской комнаты, – сказала Таня…
– Но детство-то у вас было? – спросил Шванке-Шварц…
Они разговаривали часа три, как ей показалось… На деле, беседа длилась минут сорок – сорок пять. Но ей и правда полегчало! Она выговорилась. Вылилась. Опорожнилась. Даже вывернулась наизнанку.
А он ее еще и почистил. Изнутри. Как много он ей рассказал о ней самой за эти сорок минут!
– Мазохизм в любовных отношениях всегда присутствует в нормально-дозированной сегментной части как необходимая составляющая любовную страсть компонента, – говорил Шванке-Шварц. Говорил, как убаюкивал… Так успокаивал, что и взаправду был ей теперь, как мать… – Мазохистическая потребность немножко страдать и мучиться – абсолютно нормальная для здоровой женщины позиция. Ведь, в принципе, природа создала любовный альянс так, что мужчине, воину и завоевателю, отводится роль активная – он овладевает своей женщиной, как добычей, и если угодно – то и унижает ее, заставляет страдать… И изначально женщине в самом акте единения отводится нижняя роль, а мужчина-повелитель – он сверху! Все остальное – уже производное и от лукавого, а природное и изначальное именно то, что мужчина получает женщину, как добычу. И отсюда – ваше подсознательное желание быть униженной в сексуальных отношениях с возлюбленным. Это нормальное выражение скрытых предрасположенностей, заложенных самой природой в древние времена… Но только в вашем случае с вашим новым мужчиной потребность в унижении слегка превысила допустимые границы сегмента.
У вас произошел контраст восприятия. Ваш прежний супруг был заботливым и ласковым любовником. Он жалел вас. Он относился к вам бережно.
Татьяна ощущала всей душой, что доктор говорит самую что ни на есть правду…
– Вы попались на контрасте. Ваш прежний супруг был с вами ласков и бережно к вам относился… И после определенной жизненной встряски вас латентно потянуло на противоположность. К развратному типу, который позволяет себе вести себя с вами, как с уличной девкой…
В самую точку, профессор! Именно после встряски! Арест и предательство Павла и были встряской! И значит – ее потянуло к Грише, потому что она угадала в нем развратного самца. Она сама того хотела? Но как теперь расхотеть? Как?
И профессор все последовательно изложил. Его не надо было ни о чем просить.
– У вас вполне здоровая психика, мадам, и вы нормализуетесь в психической стабильности в положенные природой сроки. Вам необходимо было по вашей природной потребности пережить этот роман, и вы его переживете, я вас уверяю – не вы первая, не вы последняя, дело только в сроках. Правы были старики, говоря, что время лечит… Да, сейчас вам тяжело, но через год все пройдет, как страшный сон. Ваш любовник – та же самая водка для алкоголика, тот же самый кокаин для наркомана. Надо вылечиться! И вы сами должны этого крепко захотеть…