— Какая-нибудь приметная пряжка на ремне?.. — осведомился он.
— К сожалению, не заметил.
— Какие-либо приметы типа шрамов, татуировок и прочее?
— Знаете, я не разглядел, — со всей искренностью ответил я. — А вот волосы вроде бы светлые.
— Откуда вы знаете? Ведь на нем был капюшон? — спросил Льювелин.
— Теперь вспоминаю, кажется, я успел заглянуть под капюшон, когда он сдвинулся.
— Короткие или длинные?
— Короткие, — со всей уверенностью ответил я. — Дыбом стояли на голове.
— М-м… — промычал он. — Но вечером во вторник вы этого нам не сказали.
— Тогда просто не вспомнил, — ответил я. «Или просто не видел», — добавил я про себя.
— Поможете составить электронный портрет? — спросил он.
— Электронный… что?
— Изображение убийцы, составленное с помощью компьютера, — пояснил он.
— А это точно он убил моего отца? — с оттенком сарказма заметил я. — Есть результаты вскрытия?
— Да, — ответил он. — Согласно заключению патологоанатома ваш отец скончался от двух ножевых ранений в область живота. Направлены удары были снизу вверх, пробили диафрагму, повредили оба легких. Я бы сказал, работа профессионала.
Мне показалось, что в голосе старшего инспектора звучит неподдельное восхищение столь профессиональными навыками преступника. Уж чего-чего, а сожаления в его голосе точно не было, как и сочувствия мне. «Наверное, — подумал я, — считает, что злодея, скрывавшегося столько лет, постигло заслуженное наказание».
— Так что теперь? — спросил я.
— Вы это о чем?
— Об отце, — ответил я. — Могу я его похоронить? И как насчет его семьи в Австралии? Им сообщили?
— Насколько я понял, полиция Мельбурна посетила его дом по указанному в паспорте адресу, — ответил он, — и никого там не застала. И еще, судя по всему, там ваш отец проживал под именем Алана Грейди.
— Но он говорил, у него есть две дочери от предыдущего брака, — сказал я. — Им сообщили?
— Насколько мне известно, нет, — ответил он. Судя по тону, он не считал это важным или обязательным. И, возможно, был прав. Если верить отцу, не видел он моих сестер пятнадцать лет. Да их за это время куда угодно могло занести.
— Так как насчет похорон? — спросил я.
— Это коронер решает, — ответил он. — Официальное дознание начнется в понедельник. Вы уже должны были получить повестку. Чтобы на нем присутствовать.
Только тут я вспомнил о целой пачке нераспечатанных конвертов на столике в прихожей. Забывать просмотреть почту или отметить ее отсутствие — то был еще один мой недостаток. Как и питаться не вовремя и есть что попало.
— А зачем им вызывать меня? — спросил я.
— Для опознания, — ответил он. — Вы ведь ближайший родственник покойного.
«Вернее, был им», — подумал я. Странно оказаться ближайшим родственником после того, как на протяжении всей жизни я считал, что, кроме бабушки с дедом, у меня никого нет.
— Но не слишком ли рано проводить это самое дознание? — спросил я.
— На первом заседании произойдет формальное опознание покойного, а все остальное будет рассматриваться позже, — сказал старший инспектор. — Только тогда коронер может выдать документ, разрешающий похороны. Но решает только он.
«А это формальное опознание может оказаться интересным, — подумал я. — Тэлбот, Грейди или Ван Бюрен».
— И мне, как ближайшему родственнику, следует организовать похороны? — спросил я.
— Вам решать, — ответил он. — Обычно да, но необязательно.
— Хорошо, — сказал я и взглянул на часы. — Еще вопросы есть?
— Пока нет, мистер Тэлбот, — сказал старший инспектор. — Но попрошу вас никуда не уезжать.
— Это что же, официальное требование?
— Видите ли, меня кое-что в вас настораживает, — ответил он.
— Наверное, вы просто не любите букмекеров, — сказал я.
— А вот тут вы правы, — кивнул он. — Но есть в вас еще что-то такое… — И он ткнул пальцем мне в грудь.
Я подумал, что, скорее всего, он пытается меня унизить или спровоцировать на некое неожиданное признание, о котором я позже пожалею. А потому я промолчал и просто улыбнулся ему.
— Нельзя сказать, чтобы и вы мне очень уж нравились, старший инспектор, — парировал я, глядя ему прямо в глаза. — Но не думаю, что это отразится на нашем чисто официальном общении, или я не прав?
«Еще как отразится», — подумал я про себя.
Инспектор не ответил на вопрос, развернулся и отошел. Но, не пройдя и трех шагов, вернулся.
— Не советую затевать со мной войну, мистер Тэлбот, — приблизившись вплотную, сказал Льювелин. Лица наши разделяли каких-то шесть дюймов. — Потому как проиграете.
Я решил промолчать.
И вот наконец он снова развернулся и ушел.
— Вы с ним поосторожней, мистер Тэлбот, — дружелюбно заметил сержант. — Шеф не любит, когда ему становятся поперек дороги.
— Он сам начал, — буркнул я в оправдание.
— Я вас предупредил, — с самым серьезным видом произнес Мюррей.
— Учту, — ответил я. — И спасибо вам, сержант.
— На вашем месте я бы поостерегся, — сказал он.
— Неужели старший инспектор Льювелин настолько зол и мстителен? — шутливо осведомился я.
— Да нет, не в том дело, — с улыбкой ответил он. — Я тут думал о человеке, который убил вашего отца. Вы стали свидетелем, не забывайте этого. Я бы на вашем месте не стал в одиночку разгуливать по темным ночным улицам, вот и все. Свидетель убийства всегда находится под угрозой. — Он уже не улыбался. Был серьезен, даже мрачен.
— Спасибо, сержант, — снова сказал я. — И это предупреждение приму к сведению.
Он кивнул и последовал за старшим инспектором.
— Погодите, — крикнул я ему вслед. — Вам известно, где убили мою мать?
Он остановился, вернулся.
— Где?
— Да, — кивнул я. — Где она умерла? И когда?
— Тридцать шесть лет назад, — ответил он.
— Да, но когда именно? Какого числа? И где ее нашли?
— Постараюсь узнать, — сказал он. — Ничего не обещаю, но ознакомлюсь с делом.
— Спасибо, — сказал я.
И он быстро зашагал прочь, стремясь догнать своего начальника. А я остался и принялся размышлять, знает ли убийца отца, кто я такой и как меня найти.
— Ну, о чем шла речь? — спросил Лука, когда я подошел к нашему закутку.
— О вторнике, — ответил я.