— Для чего нужен этот микрокодер? — снова крикнул я через дверь.

— Не твоего ума дело. — Он оказался ближе, чем я рассчитывал. — Просто отдай, и все.

— Но у меня его нет, — сказал я.

— А я думаю, что есть.

— Так он твой, что ли? — спросил я.

— Твой папаша украл, — ответил он. — И я хочу вернуть.

— Так вот почему ты убил отца?

— Никого я не убивал, — сказал он. — А вот тебя бы убил, придурок. Ужас до чего больно.

— Так тебе и надо, — сказал я. — Будешь знать, как врываться без приглашения в дома других людей.

— Но это еще не дает тебе права ломать мне руку! — взвизгнул он.

— Дает, еще как дает, — ответил я. — А теперь вон из моего дома!

— Без микрокодера не уйду, — сказал он.

— Я же говорил, нет у меня никакого микрокодера.

— Еще как есть, черт побери, — со всей уверенностью заметил он. — Он у тебя. У кого ж еще?

Похоже, никакого прогресса в этих переговорах не намечалось.

Я подцепил левой ступней стул у туалетного столика Софи, придвинул его поближе. Потом подставил его под дверную ручку. «Надо было с самого начала так сделать, — подумал я. — Уж теперь ни при каких обстоятельствах не открою дверь, пока громила у меня в доме. И ни за что не отдам ему штуковину, которую он называет микрокодером». Минут пятнадцать или около того непрошеного гостя слышно не было.

«Интересно, что же он затевает?» — подумал я. И почти в ту же секунду он забарабанил в дверь, да так громко, что я подпрыгнул от неожиданности.

— Ты еще там не заснул? — спросил он.

— А ты как думаешь?

— Ладно, извиняюсь и все такое, — сказал он. — Уже отваливаю. — Он произнес это так, словно сидел в пабе, который закрывался, и пора было идти домой.

— Ты вообще кто? — спросил я.

— Не твое дело, — ответил он. — Но никакого отца я не убивал.

Я слышал, как он спускается вниз, мой новый друг, и как дважды скрипнула под его весом третья ступенька. Потом услышал, как отворяется входная дверь. Потом она захлопнулась.

Я бросился к окну и выглянул на улицу. Мужчина действительно вышел из дома, я видел его макушку. Он прошел через стоянку на дорогу. Правую руку он придерживал левой, а потом в какой-то момент вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. И я сразу же его узнал. Нет, это был не убийца с близко посаженными глазами, напавший на нас на стоянке в Аскоте. Это был четвертый незнакомец, первым покинувший здание суда после дознания.

Я простоял у окна еще какое-то время, опасаясь, что он вдруг передумает и вернется. Я не видел и не слышал, чтобы от дома отъезжала машина, и все еще нервничал. А затем выдернул стул из-под дверной ручки и осторожно выглянул на лестницу.

Прежде всего непонятно: как этот человек пробрался в мой дом? Мне не слишком хотелось спускаться — что, если я снова наткнусь на него? Что, если он просто обошел квартал и вернулся, а потом влез в одно из окон, выходящих в сад?

В доме стояла полная тишина. Но это еще вовсе не означало, что его здесь нет.

Я стоял и прислушивался, старался уловить малейший шорох или движение внизу. Но ничего не услышал.

Затем тихо спустился вниз, избегая наступать на скрипучую ступеньку, прислушиваясь и приготовившись вновь скрыться в спальне при малейшем подозрительном звуке. Но… ничего. Он действительно ушел и не вернулся. Во всяком случае, пока. Я включил свет и бросился запирать входную дверь. Не только на ключ, но и на задвижку изнутри.

Если честно, я сам облегчил ему задачу. Помимо окна в спальне, оставил на ночь приоткрытым окно в гостиной, и он просунул руку, приподнял раму и влез. На светло-коричневом ковре под окном остались следы грязи. И теперь я, вне всякого сомнения, должен позвонить в полицию, чтобы они приехали, сделали снимки и слепки этих следов, определили размер обуви и производителя.

Но вместо этого я взял пылесос и принялся чистить ковер.

Потом прошел в кухню — трубка телефона была снята. Я поднял ее, послушал. Тишина. Положил на рычаг, затем снова поднял и надавил на кнопку «набрать заново». На маленьком экранчике высветился ноль. Женский компьютерный голос произнес: «Номер, который вы набрали, не определен, пожалуйста, проверьте и попробуйте набрать снова». И эта фраза повторилась раз шесть, прежде чем механический голос вырубился полностью и окончательно.

Если не считать грязных следов в гостиной, мой ночной гость действовал крайне аккуратно. Все ящики на кухне были выдвинуты, все дверцы открыты, но ничего не тронуто, как и в буфете в столовой. Он старался не шуметь.

Я не только не получил ответов на прежние вопросы. Возникли новые в связи с вторжением ночного гостя. В частности, действовал ли он заодно с Близко Посаженными Глазками или же представлял чьи-то другие интересы?

Ведь он просил отдать только микрокодер. О значительной сумме денег, спрятанных вместе с прибором, не упомянул и словом.

Но если четвертый незнакомец из зала суда узнал, где я живу, значит, узнать мог кто угодно. Наверное, я поступил безрассудно, назвав в суде свой домашний адрес, и этот четвертый незнакомец его расслышал. Кроме того, адрес мог быть указан и в официальных документах. Возможно, мне следует ждать еще одного визита незваного гостя, парня с близко посаженными глазками, который придет уже за деньгами.

Глава 11

В среду я поехал на скачки в Стратфорд.

Тот, кто считал, что проводить здесь скачки с препятствиями в июне хорошая идея, глубоко заблуждался. После продолжительной засухи река Эйвон сильно обмелела, и дренажная система на ипподроме не могла удержать в земле и капли влаги, чему способствовало также жаркое солнце и испарения. Земля стала твердой, как камень, и лишь немногие тренеры решились выпускать своих питомцев на соревнования в таких условиях.

Заявленных участников на стипль-чез в Стратфорде было так мало, что вряд ли стоило вообще приезжать сюда. Одно преимущество: Стратфорд находился недалеко от моего дома, только Варвик был на несколько миль ближе.

Плюс к тому матушка-природа решила, что именно в этот день, после шестинедельной засухи, неплохо было бы устроить душ, и прислала с севера Франции мощные грозовые тучи. Лило, сверкало и гремело, и назвать «толпой» людей, собравшихся на ипподроме, было сильным преувеличением.

Лишь четыре букмекера рискнули прибыть и попытаться выжать хотя бы несколько фунтов у несчастных, промокших до костей игроков. Даже Норманн Джойнер, который всегда приезжал в Стратфорд, на этот раз не явился. А большей части зрителей хватило здравого смысла остаться в помещении для букмекеров, под трибунами. И вот все мы, четверо букмекеров, столпились под огромными зонтами, защищавшими от брызг, что отлетали от асфальтового покрытия. Да, это вам не Королевские скачки в Аскоте под яркими лучами солнца.