— Ишь ты, какой стратег! — обиделся Володя.
— Ладно тебе, Вовка! Ты одну операцию провел просто гениально, а сейчас Аськина очередь. Да, если твой план сработает…
— Погоди, Матильда, может, придется еще твоим планом воспользоваться.
— А я не гордая и запросто могу снять свою кандидатуру!
— А меня все-таки беспокоит мать, — сказал Володя, — она может что-то не так понять, вмешаться и в результате испортить всю игру.
— Может, предупредить ее? — спросила я.
— Ни в коем случае! Если она услышит о кокаине, ее удар хватит, но еще до удара она такое поднимет… Надо придумать что-то, чтобы она не поехала в аэропорт…
— Ну не знаю, что тут можно придумать… Отвлечь ее каким-то делом или звонком… А Таша тебе не помешает? — полюбопытствовала Матильда.
— Таша? Таша, пожалуй, даже помочь может, это такая тетка… А мать и семейство Фельдманов, конечно, серьезная проблема. Представляете себе, как они будут суетиться, шуметь, галдеть…
— Да с чего ты взял? — обиделась я за друзей. — Нормальные люди! Надо только не подходить к ним до последней минуты.
— Интересное кино! — вскинулась Матильда. — Должна же я передать Курице сахар! А кстати, может, ей самой просто купить кило сахарной пудры?
— Бабы они и есть бабы! — возмутился Володя. — Это ж козе понятно — она не знает, как выглядят пакеты. А мой пакет — тютелька в тютельку как у них.
— Твоя правда, — согласилась Матильда. — Ой, как я боюсь! Вдруг ничего не выйдет!
— Выйдет! Еще как выйдет! — заявила я.
Мы долго купались, все никак не могли вылезти, очень уж неохота было прощаться со Средиземным морем. Но время поджимало, надо еще собрать вещи. Мы бросили в море по десятирублевой монетке и по 50 агорот. Так надежнее!
— Ладно вам, бабы, пошли, я хочу на прощание угостить вас на тахане одним напитком.
— А чего ж раньше не угостил? — удивились мы.
— Да этот киоск был почему-то закрыт, а вчера, я видел, опять открылся.
— Что за напиток? — поинтересовалась я.
— Увидишь!
Мы доехали до таханы, и Володька поволок нас на шестой этаж. Там он подвел нас к прилавку, где за стеклом лежали самые разные замороженные фрукты и ягоды. Продавщица говорила по-русски. Володя сказал:
— Нам, пожалуйста, три стакана с клубникой и ананасами!
Продавщица положила в кувшин клубнику, ананасы и спросила:
— Может, еще и киви?
— Можно!
Добавив в кувшин киви, она туда что-то еще налила, положила мороженое и включила миксер. Через минуту напиток был разлит в три стакана.
— Вот, бабы, пробуйте!
Оторваться от этого волшебного напитка было невозможно, хотя он был жутко холодный.
— Не спешите, а то сляжете в Москве с ангиной!
— Аська, а в Москве мы сами можем такое сделать, — деловито проговорила Мотька. — Замороженная клубника на каждом шагу есть, заморозим ананасы из банки, мороженое, и порядок!
— Здорово! Я попрошу маму, и на мой день рождения сделаем такой десерт! — обрадовалась я. У меня день рождения в конце апреля. И в этот момент мне вдруг ужасно, нестерпимо захотелось домой, в Москву, к маме и тете Липе! Вдруг Мотька жалобно проговорила:
— Ой, Аська, как домой вдруг захотелось!
Дома Женя встретила нас очень удрученно.
— Девочки, какая жалость! Не смогу вас проводить в аэропорт. Мой работодатель назначил мне встречу именно на этот час, я уж и так и сяк, но он уперся, и я ничего не смогла поделать.
— Женечка, не расстраивайся! Дело — прежде всего. У нас и так провожающих — целая куча, — успокоила ее я.
Володька за Жениной спиной победно вскидывал руки, а я подумала: это хороший знак. Все у нас получится.
Таша позвонила и сказала, что заедет за нами не в пять, а в половине пятого, а то она опасается, что в этот час на дороге могут быть пробки. Еще один хороший знак! Чем раньше мы приедем в аэропорт, тем лучше. И тут же позвонил Аркашка, что он уже выезжает. Пока все идет отлично. Я чувствовала себя как режиссер перед премьерой. Разница лишь в том, что у меня не было ни простых, ни генеральных репетиций. Меня била нервная дрожь, но при этом, как ни странно, мне было весело. А может, это как раз плохой знак? Интересно, что говорит Мотькина интуиция?
— Матильда, — сказала я, застегивая последнюю «молнию» на сумке. — Что тебе твоя интуиция подсказывает, а? Получится у нас?
— Боюсь сглазить, — честно призналась Матильда.
— Девочки, обедать! — позвала Женя. Мы сели за стол, но мне уже кусок в горло не лез.
— Асенька, ты почему ничего не ешь? — озабоченно спросила Женя.
— Почему-то не хочется. Не волнуйся, Женя, в самолете же нас покормят.
— Это еще когда будет! Ну, прошу тебя, съешь хотя бы кусочек курицы!
— Женя, пожалуйста, не заставляй меня!
— Хорошо, я сделаю вам бутерброды, если проголодаешься в аэропорту…
На это я согласилась. Даже хорошо, бутерброды в нашей операции тоже могут пригодиться. Мотька же вполне исправно пообедала. Вот разница между режиссером и исполнителем!
Настал миг прощания. Женя бурно обнимала нас, говорила, какие мы хорошие девочки, умные, послушные. Знала бы она! Мы благодарили ее за все, обнимались, целовались, даже слегка всплакнули под ироничное хмыканье Володьки.
А вот и Таша пришла за нами. Мы схватили свои сумки, присели на дорожку, в последний раз обнялись с Женей и побежали вниз, к машине.
Наши каникулы в Израиле кончились.
К счастью, пробок на дороге не было, мы приехали в аэропорт Бен-Гурион значительно раньше, чем предполагали. И это было удачей.
— Вовка, ты дождешься отлета девочек? — спросила Таша.
— Что за вопрос! — оскорбился Володя. — Естественно, дождусь. Должен же с ними быть кто-то, говорящий на иврите.
— Тогда придется тебе вернуться на автобусе. Я не могу ждать, у меня еще дела.
— Да ради бога! — обрадовался Володя. — Отлично доберусь на автобусе!
— А деньги-то у тебя есть на дорогу? — волновалась Таша.
— Уж как-нибудь! — передернул плечами он.
— Девчонки, вы на меня не обидитесь? Столько всего вам наобещала, а слово сдержать не смогла. И на Мертвое море вас не свозила…
— Ничего, в другой раз! — утешила ее Матильда.