– Входите, – послышался чей-то громкий голос.
Охранник открыл дверь и вошел внутрь, Глеб – за ним.
Они оказались в просторном кабинете, посреди которого стоял большой металлический стол. Высокий человек средних лет, в военной форме поднялся из-за стола и произнес:
– Добрый день.
Затем он представился громким командным голосом:
– Полковник Андрей Александрович Романчуков, начальник предприятия № 15. Мне звонили и предупредили, кто вы и откуда.
– Тогда дублировать мою должность и полномочия нет никакого смысла. Валерий Владимирович Степанов, – Глеб протянул полковнику руку.
– Приятно познакомиться. Присаживайтесь, – Романчуков указал Сиверову на стул, стоявший возле стола. Обращаясь к охранникам, он произнес: – Вы можете быть свободны.
Охранники развернулись и вышли из кабинета. Сиверов осмотрелся. Справа вдоль стены тянулись стеллажи с книгами и различными разноцветными папками. В углу, слева от стола, он увидел на подставке большой глобус.
Полковник сел в кожаное вращающееся кресло.
– Как добрались? – ради приличия осведомился у Глеба полковник.
– Спасибо, Андрей Александрович. В общем неплохо. Прорваться к вам, правда, – дело совсем непростое. Не думал, что завод настолько охраняется.
– Это не наша прихоть, это – необходимая безопасность. Ведь исследования, которые проводятся на заводе, уникальные и являются государственной тайной.
– Понятно, – кивнул Глеб.
Откинувшись в кресле, Романчуков сказал:
– Откровенно говоря, я не думал, что кто-нибудь будет нас инспектировать. Но я человек военный и поэтому приучен приказы не обсуждать, а выполнять.
– Надеюсь, я не создам вам больших неудобств, Андрей Александрович.
– Насколько я знаю, вы пробудете у нас три дня. Это так? – спросил Романчуков.
– Совершенно верно, – подтвердил Сиверов.
У полковника были большие, выразительные карие глаза. На фоне массивного подбородка его небольшой нос казался неуместным. Но в целом Романчуков производил впечатление порядочного и основательного человека.
«Можно представить, насколько тщательно подбиралась кандидатура начальника предприятия № 15», – взглянув на полковника, подумал Глеб и спросил:
– Вы возглавляете завод с момента его открытия?
– Нет, – отрицательно покачал головой Романчуков. – Я стал начальником три года назад.
– А куда делся ваш предшественник? Чем он не угодил начальству? – поинтересовался Сиверов.
– Сергей Степанович Лазарев умер от рака легких. Ему не исполнилось и сорока пяти. У нас ведь тут не курорт, Валерий Владимирович, а тяжелая и вредная для здоровья работа. Кстати, завод работает круглосуточно. У нас ходит даже такая шутка: мы химичим, чтобы гробить свое здоровье. Уж простите за прямоту.
– Да, запах на территории завода еще тот, словно на заброшенной свалке, – улыбнулся Сиверов.
– А мы ведь ежедневно дышим всем этим. К этому запаху привыкаешь долго, – задумчиво произнес полковник. – Однако не подумайте, что я жалуюсь. Вовсе нет. Как ни странно, моя работа мне нравится. У нас сплоченный, дружный коллектив. Мы выполняем сверхважную работу. Да и, в конце концов, кто-то же должен этим заниматься.
– Конечно, Андрей Александрович. Перед вами стоят важные ответственные задачи. Я все понимаю.
Немного помолчав, Романчуков сказал:
– Сейчас время завтрака. Так что давайте поедим прямо у меня в кабинете, а затем приступайте к вашей работе. Я готов ответить на все вопросы и предоставить вам любую информацию о заводе. Кроме того, вы можете его осмотреть.
– Непременно. А от завтрака не откажусь. По правде сказать, проголодался.
– Сейчас мы эту проблему решим, Валерий Владимирович.
Полковник снял трубку внутренней связи и кому-то сказал:
– Завтрак на двоих ко мне в кабинет.
Через несколько минут в кабинет вошла женщина лет тридцати, в военной форме и поставила поднос с едой на стол.
– Благодарю. Можете идти, – обращаясь к подчиненной, сказал полковник.
Еда была по-военному простой: гречневая каша с говяжьей тушенкой, галеты и крепкий черный чай.
– Прошу прощения, Валерий Владимирович, особых изысков у нас здесь нет. Завод военный, поэтому на первом месте – дело, – взяв с подноса тарелку с гречкой, сказал полковник. – Я понимаю, вы из Москвы и, конечно же, привыкли к другой пище.
– Не беспокойтесь, Андрей Александрович, все нормально. Мне такая еда нравится, – налегая на гречневую кашу, ответил Сиверов.
После того как они покончили с завтраком, Романчуков позвонил, и поднос с пустыми тарелками забрали.
– Ну, Валерий Владимирович, сейчас получше себя чувствуете? – полковник в первый раз улыбнулся за все время их разговора.
– Как говаривал Сталин, «жить стало лучше, жить стало веселее».
– Что ж, тогда я готов ответить на все ваши вопросы, – подался вперед Романчуков.
– Андрей Александрович, вы наверняка слышали о лощине Сатаны, которая находится примерно в десяти километрах от вашего завода?
– Конечно, слышал, – кивнул полковник, – о ней столько теперь говорят…
– Недавно там погиб известный в Москве писатель Максим Левитов, у него влиятельные знакомые в правительстве.
– А какое отношение это имеет к нашему заводу? – удивился Романчуков.
– В лощине в последнее время произошло несколько таинственных и загадочных смертей. Я хочу спросить напрямую, – Глеб взглянул полковнику в глаза, – вы, случайно, не проводите в лощине Сатаны какие-нибудь испытания?
– Ничего подобного. Никакие испытания там не проводились и не проводятся, – категорично ответил полковник. – Все, что мы производим либо пытаемся произвести, испытывается внутри завода. У нас есть для этого специально оборудованные помещения. Так что проведение каких-либо испытаний в лощине Сатаны под Суздалем – это абсурд. Простите, но меня бы за такое просто-напросто расстреляли прямо у ворот завода. Ведь Суздаль – старинный город, входящий в Золотое кольцо России. Сюда приезжает много туристов… Боже упаси, мы спрятаны в лесу, далеко от посторонних глаз. И, я повторюсь, на заводе созданы все условия для проведения наших испытаний на месте.
– Тогда будем считать этот вопрос закрытым, – спокойно сказал Глеб. Потом он продолжил: – Андрей Александрович, расскажите подробно о системе охраны завода.
– Завод охраняет спецподразделение в составе двухсот двадцати человек. Они осуществляют охрану подъездной дороги.
– По которой я ехал сюда? – уточнил Сиверов.
– Совершенно верно. Эти же люди дежурят на вышках, окружающих завод, и внутри зданий. Кроме того, у нас есть спецотдел из тридцати человек, который занимается аналитической работой. Можно сказать, это наша внутренняя разведка. Сами понимаете, мы создаем секретное химическое оружие, и оно, а также технологии его изготовления не должны попасть в руки врагов России.