Я не ответил. Вскоре в прихожую высунулась голова, а затем напарник предстал передо мной целиком и полностью.
— Ты? Где это ты пропадал? — проговорил он, но в общем-то был доволен, увидев меня.
— Я же послал тебе телеграмму.
— Ну, конечно. Она здесь, на полке. «Уезжай из Ньюмаркета, возвращайся домой. Меня не будет несколько дней, Позвоню». Что это за телеграмма? Отправлена из Хитроу утром в пятницу. Ты решил отдохнуть?
— Да.
Я прошел мимо него в гостиную. Она-то как раз выглядела непривычно.
Повсюду валялись папки с документами и листы бумаги. Их предохраняли от ветра поставленные на пол кофейные чашки и блюдца.
— Ты смылся, даже не предупредив меня, — заявил Чико. — Раньше ты никогда так не поступал и сообщал, даже если уезжал куда-то на ночь. Все твои запасные батарейки остались тут. А значит, у тебя целых шесть дней не двигалась рука.
— Давай выпьем кофе.
— К тому же ты не взял ничего из одежды и не захватил бритву.
— Я остановился в отеле. Там есть бритвы, если тебя это интересует. А что у нас за бардак?
— Письма по поводу полировки.
— Что?
— Ты же знаешь. Письма по поводу полировки. Ну, из-за которых у твоей жены начались неприятности.
— А…
Я смерил его невыразительным взглядом.
— Чего ты хочешь? — спросил Чико. — Тосты с сыром? Я проголодался.
— Да и я не откажусь. — Это показалось мне нереальным. Впрочем, мне все казалось нереальным.
Он отправился на кухню и занялся готовкой. Я вынул из протеза отслужившую свой срок батарейку и вставил новую. Пальцы начали открываться и закрываться, как прежде. Мне недоставало этого всю неделю куда больше, чем я представлял.
Чико принес тосты с сыром. Он взял себе, а я посмотрел на мою порцию.
Наверное, мне лучше ее съесть, подумал я, но у меня не было сил даже на это.
Кто-то вставил ключ и принялся открывать дверь. Наконец я услышал из холла голос моего тестя.
— Он не явился в «Кавендиш», но, по крайней мере, прислал телеграмму.
Когда Чарльз вошел в комнату, я сидел к нему спиной, и Чико кивком головы указал ему на меня.
— Он вернулся, — сообщил Чико. — Вот наш мальчик, собственной персоной.
— Привет, Чарльз, — поздоровался я.
Он обвел меня долгим, неторопливым взором. Весьма сдержанным и учтивым.
— Ты знаешь, мы тут беспокоились.
Я уловил в его голосе упрек.
— Извините.
— Где ты был? — поинтересовался он. Я понял, что не смогу ему сказать. То есть я отвечу ему, где именно, но, если он спросит почему, мне придется пойти на попятный. Значит, лучше ничего ему не говорить.
Чико дружелюбно улыбнулся ему.
— Сид решил перемахнуть через кирпичную стену, но без успеха.
Он взглянул на часы.
— Поскольку вы уже здесь, адмирал, то я могу отправиться к моим маленьким оболтусам и показать им, как лучше перебрасывать своих бабушек через плечо. Кстати, Сид, пока я не ушел — тут на подушечке у телефона лежат все записи для тебя. Тебя ждут два новых расследования по поводу страховок и относительно работы в охране. С тобой желает встретиться Лукас Вейнрайт. Он звонил четыре раза. А Розмари Каспар так визжала в трубку, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Я там все записал. Ладно, пока, позже увидимся.
Я чуть было не попросил его остаться, но он быстро попрощался и ушел.
— Ты похудел, — заметил Чарльз.
Это меня не удивило. Я вновь посмотрел на тосты с сыром и подумал, что возвращение домой подразумевает также и еду.
— Не хотите попробовать? — предложил я.
Он посмотрел на остывшие квадратики.
— Нет, благодарю.
Мне тоже не хотелось. Я отодвинул тарелку. И словно отключился на несколько минут.
— Что с тобой случилось? — задал он вопрос.
— Ничего.
— На прошлой неделе ты появился в «Кавендише» свежий, как весенний ветер, — проговорил он. — Ты был полон жизни. У тебя даже глаза сверкали. А теперь, да ты только взгляни на себя.
— Ладно, не надо, — отозвался я. — Не стоит меня рассматривать. Как ваши дела с открытками, продвигаются?
— Сид…
— Адмирал. — Я поднялся, пытаясь увернуться от его пронизывающего взора. — Оставьте меня в покое.
Он задумчиво помолчал, а затем произнес:
— В последнее время ты занимался разной куплей-продажей. Неужели ты прогорел и остался без денег?
Его слова изумили меня, и я обомлел от неожиданности.
— Нет, — ответил я.
— Ты был таким же подавленным, когда у тебя оборвалась карьера и начались нелады с моей дочерью Что же ты потерял на этот раз, если не деньги? Что может быть хуже… или еще хуже?
Я знал ответ. Я выучил его в Париже, мучаясь от стыда. В моем сознании отчетливо обозначилось слово «мужество», и я испугался, вдруг оно дойдет до него по каким-то неведомым каналам, даже если я не скажу ни слова.
Но, похоже, этого не случилось. Он по-прежнему ждал моего отклика.
Я перевел дыхание и с подчеркнутым безразличием произнес:
— Шесть дней. Я потерял шесть дней. Нам надо продолжить поиски Никласа Эша.
Он неодобрительно и с горечью покачал головой, но принялся излагать мне, что он успел сделать.
— Вот эта большая пачка открыток — от людей, чьи фамилии начинаются на букву «М». Я сложил их в алфавитном порядке и отпечатал список. Мне показалось, что мы сможем добиться результатов лишь в одном случае… Ты следишь за ходом моих рассуждений?
— Да.
— Я отправил список на аукционы Кристи и Сотби, как ты предложил, и умолял их помочь. Но в их каталогах список клиентов на букву «М» не совпадает с нашим. И я решил, что мы можем столкнуться с трудностями, когда будем сравнивать и отбирать. Ведь теперь масса конвертов проходит через компьютеры.
— Вы основательно потрудились, — заметил я.
— Мы с Чико сидели здесь целыми днями, отвечали на звонки и пытались выяснить, куда ты исчез. Твоя машина стояла в гараже, и Чико сказал мне, что ты никогда не уезжал без запасных батареек для протеза.
— Да… так уж вышло.
— Сид…
— Нет, — возразил я. — Теперь нам нужны списки газет и журналов, посвященных антикварной мебели. Попробуем сначала выяснить перечень клиентов на букву «М».
— Это очень громоздкий проект, — с сомнением произнес Чарльз. — И даже если мы их обнаружим, что с того? Я имею в виду, что служащий из Кристи сказал мне — ну, допустим, вы найдете этот список клиентов, которым он воспользовался, и что это вам даст? Фирма или журнал не смогут указать нам, как в этом большом списке именовал себя Никлас Эш, особенно если во время деловых переговоров он воспользовался псевдонимом (а скорее всего так и было).