Но младший брат, Миканиэль, я решила называть его Микки, объяснил, что это портрет местной принцессы, которая вот-вот должна выйти замуж.
Принцессы?! Я обомлела от такой несправедливости! В нормальной сказке для замарашки был приготовлен принц! Принц! А не принцесса! Я ж не розовая, хоть розовый цвет очень люблю. Но не на себе потому, что реакция окружающих на меня становится снисходительно-жалостливой. Я ж как и принцесса, тоже блондинка.
Микки меня понял, он сказал, что не понимает страсти брата к безмозглой красавице с огромным приданным. Вот его интересуют исключительно умные мужики. Я хмыкнула, вспомнив про портреты в его комнате. И, разумеется, не стала его разоблачать, хоть сразу поняла, что никакой он не «голубой», а только прикидывается. На этот счет меня провести нельзя! Его заинтересованный взгляд за столом, когда он не сдержался, говорил о многом. Конкретно о том, что его оживляют симпатичные провинциальные девицы с вредным характером. С Микки мы подружились.
Большую часть дня я провела в его комнате, рассматривая многочисленные пузырьки и флаконы. Духи пахли божественно, таких волшебных ароматов я еще не встречала! Помада была сделала из масла лепестков роз, и ее хотелось съесть. Как приятно должно быть целоваться, когда губы тронуты таким замечательным средством! Нужно будет попробовать. В смысле… да в обоих смыслах, чего уж там. Пудра поражала разнообразием цветов, ее можно было использовать как тени. Тушью для ресниц служила пыльца древесного цветка с труднопроизносимым названием. Все это богатство стоило немалых денег, и было приобретено с целью излечить мальчика от внезапного приступа Божьей немилости. Так здесь называлась склонность к однополым людям. Мальчик пользовался косметикой как попало! Я не сдержалась и показала ему, что с чем следует делать.
Мы сидели и, хихикая, наносили друг другу помаду на губы, когда раздался визг мачехи:
– Замарашка! Обед!
Пришлось прерывать приятную процедуру и спускаться вниз, в столовую.
Особняк был большим, комнат двадцать, по десять на каждом этаже. Плюс к этому парочка гектаров ухоженной земли, на которой росли сад, чернели пашни, и начинался лес. Дом располагался, как я поняла, на окраине столицы, чтобы королевскому лесничему было удобно добираться до угодий. Чуть поодаль от жилого помещения располагалась конюшня, где держали рысаков, изредка напоминающих о себе звонким задиристым ржанием. Собак не было, и кошек тоже, с чем мне несказанно повезло. В кустах роз пели соловьи. Мне хватало птах в качестве домашних питомцев, я подумала о том, что буду их подкармливать, насыпая зерно на подоконник кухни.
В столовой за столом восседала мачеха и недовольно косилась на дверь кухни.
– Здрасьте, – пробурчала я, смутно догадываясь о самом наихудшем, – обед тоже мой?!
– Что у нас на обед, Замарашка? – чопорно поинтересовалась та.
– Манная каша!
Я вспомнила про остатки в кастрюле.
Мачеха перекривилась и приготовилась сказать мне гадость, как за моей спиной раздался спокойный голос Микки:
– Отлично, неси, Талия. Я люблю манную кашу!
Отец семейства со старшим сыном отсутствовали по служебной необходимости. Мачеха половину дня провела у приятельницы, уж лучше бы она там осталась заночевать. Так нет же, приперлась и начала требовать еду. С таким весом есть нужно одни розовые лепестки, да и те покажутся слишком калорийными.
Пока я разогревала манку, только представьте себе это – микроволновки у них не было, в столовой шел диалог матери с сыном.
– Миканиэль, мальчик мой, как ты себя чувствуешь?!
– Прекрасно, ма.
– Что ты делал в мое отсутствие, дорогой?
– Страдал.
– Какой кошмар! Ах, бедный мальчик. Ты страдал из-за того, что подхватил такой ужасный недуг! Ничего сегодня придет доктор Томпаз, он просто волшебник. Госпожа Струве говорит, что он лечит саму принцессу!
– От чего, ма? От недостатка ума? Это бесполезно.
– Как далеко зашла твоя болезнь!
– Болезнь здесь не при чем! Принцесса идиотка. На последнем приеме она додумалась надеть красные туфли под зеленое платье, сочетая все это с желтыми волосами. Она выглядела как клоун. В таком виде нужно бросаться под кареты, останавливая их движение!
– Мальчик мой, а ведь вы с братом могли претендовать на ее руку и сердце! Если бы не все эти заморские женихи. Отчего у Нашего Величества мания выдать замуж принцессу за иноземного принца? Будто в королевстве своих женихов не хватает. Кстати, доктор Томпаз и короля лечит.
– Это говорит лишь о том, что или доктор плох, или болезни их Величеств неисцелимы. Гонор и дурь не лечатся!
– Какой пассаж! Миканиэль, говори тише, нас могут услышать чужие уши.
– Да ладно, чего уж там, мои уши уже ваши, – хмыкнула я и поставила на стол блюда с кашей. – Чай греть?
Мачеха поджала тонкие губы и утвердительно кивнула. Когда я ушла на кухню, она заявила Микки, что у меня ужасные манеры. Тот сказал, что ей придется терпеть, и что лично для него это приятное разнообразие. Я хмыкнула. Интересно, когда надоест терпеть, куда она меня отошлет? В дальнюю провинцию! Какой кошмар – я подумала ее словами. Что-то больше никуда перемещаться не хочется. И с мыслями об этом заварила приличный напиток.
– Замарашка, сегодня вечером мы приглашены на прием в резиденцию герцога Эдберга. Можешь отдохнуть. Но перед отдыхом…
– Знаю, знаю: вымой, натри, перестели, постирай, погладь, и еще что-то там про семь розовых кустов.
– Ну, ты сама все знаешь, – фыркнула та и поднялась. – А сейчас подготовь мое платье. Я еще не выбрала какое…
– Пойдем, ма, я тебе подскажу.
– Дорогой Миканиэль, это вредно для твоего здоровья. Попробуй лучше подержать в руках рапиру!
– Ма, ты же знаешь, у меня на оружие аллергия.
– Тогда почитай военные мемуары, мальчик.
– Ма… Хорошо, пойду посмотрю, где они у меня валяются.
Мы с мачехой отправились в ее апартаменты. Комнат в ее ведении оказалось три, все большие и просторные: спальня, гостиная и гардероб. Под гардероб была отведена целая комната! Я такой роскоши еще нигде не видела. В этом шкафу можно было потеряться! Леди Грэм и терялась. Она не помнила, где и что висит. И это притом, что одела меня как оборванку! Да в сравнении с ее великолепием мое платье походило на половую тряпку. Обидно! Плохо быть бедной родственницей. Но хорошо быть хитрой бедной родственницей.
– Леди Грэм, вы будете бесподобно выглядеть в синем!
– Это королевский синий, Замарашка. Его любит сам король.
– Вам безумно идет все королевское.
– Ты так думаешь? – она приложила синее платье к себе и покрутилась перед большим зеркалом в пол. – А как тебе черное бархатное?