– Прости, Лазарь, но иначе не получилось. И ты сядь, военщина, – распорядилась она, подтолкнув Женю обратно к стулу. – Давайте решать все как цивилизованные люди, а не как шпана под забором. У девочки есть часики, работа ручная, материал и камушки подлинные – надеюсь, Лазарь, ты не станешь утверждать обратное? Девочке нужны деньги. Почему бы тебе не купить их, дядюшка?
Ювелир, с трудом отдышавшись после схватки, пробормотал:
– Да я сейчас полицию вызову, свидетелей позову – и заберу часы даром.
– Не городи огород, Лазарь, – спокойно произнесла женщина, – ты не хуже моего понимаешь, что полиция сперва часики конфискует, потом заставит тебя доказывать, что ты их делал, потом начнет таскать по допросам человека, для которого ты их делал – оно ему надо? Или спасибо скажет тебе? Я-то понимаю, о ком речь. Давай по-хорошему: девочке деньги, часы – тебе, все довольны, карма у всех в порядке. Согласен?
Женя, затаив дыхание, слушала женщину. Ее голос казался журчащим ручьем, от звука которого стало вдруг спокойно и легко, и почему-то пришла уверенность, что ювелир по имени Лазарь сделает так, как говорит эта женщина.
– Л-ладо, уговорила, – с запинкой вывернул ювелир. – Ей, кроме меня, никто цену настоящую не даст – на них же маркировки нет, пробы никакой. А я точно знаю, сколько это стоит. Да не бойся, не обижу, – бросил он Жене. – Непонятная история, конечно, но я так тебе скажу: коль ты мне соврала, то сестра твоя не поправится, если болеет действительно.
Женя замахала руками, словно отгоняя пророчество:
– Что вы! Да я своим здоровьем клянусь! Чтоб мне на месте провалиться!
– Детский сад, – проворчал ювелир и полез в сейф, вмонтированный в тумбу стола, а через пару минут перед Женей на столе оказались четыре пачки пятитысячных купюр в банковской упаковке. – Вот, держи. Даже сверху тебе накинул. Твое счастье, что Ленка мне деньги привезла за машину, а то бы заставил тебя дня три ждать.
Женя, не веря своим глазам, смотрела на пачки денег. Такой суммы она никогда не держала в руках, даже не представляла, что такое может произойти. А главное – этого точно хватит на лекарство! Дрожащими руками она спрятала деньги в сумку и вновь посмотрела на ювелира сквозь слезы:
– Спасибо… спасибо вам… вы не представляете… не понимаете…
– Ладно-ладно, иди отсюда, – отмахнулся он, – да гляди, не зевай, а то вмиг ухари какие сумку порежут.
– А я ее провожу, – вызвалась Лена, – хотя бы до такси.
– Что вы, я не езжу на такси, – воскликнула Женя, представляя, в какую сумму выльется поездка через весь город, но Лена, чуть улыбнувшись, возразила:
– А сегодня я тебе настоятельно советую это сделать. Не поедешь же ты с такими деньгами в троллейбусе?
Жене это показалось разумным, она попрощалась с ювелиром и вышла вместе с Леной.
– Тебя как зовут-то? – спросила та, направляясь к лифту.
– Евгенией. А сестру мою – Леной, как вас. И… спасибо вам большое, если бы вы не вмешались…
– Ой, прекрати, – отмахнулась новая знакомая, – я просто дядьку своего хорошо знаю. Конечно, в полицию звонить он не стал бы, но денег мог только вполовину.
– А он на самом деле может сделать такие часы?
– На самом. Он высшей категории мастер, наверное, лучший в городе. И на заказ чего только не делает. Слушай, а ты торопишься? – спросила вдруг Лена.
– Мне нужно успеть лекарство купить.
– А далеко? Может, в местной аптеке есть?
– Нет. Оно дорогое и не везде продается.
Лена взглянула на изящные часы с жемчужным браслетом и решительно произнесла:
– Давай так: мы с тобой пойдем сейчас в ресторан, я позвоню своей приятельнице, она на аптечном складе работает, и она нам сюда курьера отправит. Это будет быстрее, чем тебе мотаться. Даже потом успеешь в больницу сестре лекарство отвезти.
– Почему вы помогаете мне? – спросила Женя вместо ответа. – Мне никогда никто не помогал.
Женщина посмотрела на нее пристально, смерила с ног до головы взглядом и вздохнула:
– Не поверишь, но чувствую вину.
– Вину? За что?
– За то, что могла у меня быть вот такая дочка, как ты. Если бы я, дура, аборт не сделала. А теперь никогда уж не будет. – Лена вскинула подбородок и часто заморгала накрашенными ресницами.
– Простите, – прошептала Женя.
– Ну что ты… ерунда… Так пойдем?
– Да, пойдем.
Женя вдруг решила, что из такой огромной суммы она имеет право хотя бы на пару тысяч, хотя бы просто на обед в ресторане, где ей никогда не приходилось бывать. Ведь часы принадлежали их общей матери, а значит, ей тоже должно хоть что-то достаться.
Лена шла по торговому центру уверенной походкой, и Женя едва поспевала за ней. Ресторан располагался на последнем, шестом этаже, имел стеклянные стены, от чего создавалось впечатление, будто сидишь прямо над улицей. Лена выбрала стол у самого окна, и Женя с опаской бросила взгляд вниз, туда, где проносились машины.
– Что, страшно? – спросила Лена с улыбкой, снимая пальто и передавая его подошедшему официанту.
– Нет, просто дух захватывает. Высоко очень, – призналась Женя, тоже скидывая пальтишко.
Официант вернулся с большими папками-меню, разложил их перед Женей и Леной и так же тихо исчез. Женя листала страницы и не могла сосредоточиться. Сегодня весь день был какой-то неправильный, странный. Она действительно никогда не видела помощи и сочувствия, у нее не было родных, кроме сестры, и сегодняшнее знакомство с Леной казалось ей чудом, сказкой, редким везением.
– Вижу, ты не часто бываешь в таких местах, – заметила новая знакомая без всякого сарказма. – Давай я сделаю заказ, хорошо?
– Да. А то я совсем ничего не понимаю, – призналась Женя, закрывая меню.
– У тебя есть какие-то любимые блюда? Или то, что ты категорически не ешь?
– Я ем все, – просто сказала девушка, – в детдоме не кормят, как в ресторане.
– О, прости, я не подумала. Тогда… – Лена жестом подозвала официанта, и тот учтиво склонился, приготовив для записи карманный компьютер. – Нам два греческих салата, креветки в кляре, отбивные в клюквенном соусе, на гарнир рис, два маковых десерта, капучино и минеральную воду. Ее сразу. – Сделав заказ, Лена больше не взглянула на официанта, не проверила, слышит ли он, все ли записал. Ее это больше не интересовало.
– Ну что, теперь давай с лекарством разберемся? Название есть?
Женя порылась в сумке, нашла листок, на котором было написано название препарата, и отдала Лене. Та набрала номер, поздоровалась, начала задавать какие-то вопросы, и Женя перестала прислушиваться, почувствовав себя неловко. Она рассматривала интерьер, потом снова перевела взгляд на Лену, которая все еще разговаривала.