Олимпии не приходило в голову, что он может и не захотеть возвращаться к ней. Она шла по жизни, полная уверенности в себе, что легко дается, когда ты можешь купить и продать практически любого.
Перед отъездом из Нью-Йорка она переговорила со своим адвокатом.
– Перешлите мне свадебный документ, – потребовала Олимпия. – Ну, сами знаете – соглашение об имуществе супругов.
– Неужели вы опять выходите замуж? – застонал он, не веря своим ушам.
– Вполне возможно.
– Пожалуйста, не могли бы вы подождать, пока мы все как следует не обсудим? Ваши финансовые дела чрезвычайно запутаны. С ними очень долго разбираться.
– Мне бумага нужна сейчас. Немедленно.
Раньше она никогда не бывала в Лас-Вегасе, и город одновременно поразил и шокировал ее.
– Какие ужасные кругом люди, – пожаловалась она Витосу, когда они в сопровождении своей свиты быстро шли по приемному холлу гостиницы.
Он кивнул, как китайский болванчик, одновременно ослепляя собравшихся поклонников безупречной фирменной улыбкой Феличидаде.
– Все здесь выглядят так... так... дешево, – продолжала она в лифте.
– Эти люди покупают мои пластинки, – рассудительно заметил он.
– Неудивительно, – пробормотала она.
Их разместили в соседних номерах. Витосу достался более шикарный, что взбесило Олимпию. Она решила вызвать Лаки Сантанджело и высказать претензии. Димитрий как-то упомянул, что Лаки – владелица «Маджириано». Интересно будет снова повидаться с ней...
Как она теперь выглядит? Замужем ли? Есть ли у нее дети?
Устроившись, Олимпия отослала няню Мейбл и Бриджит осмотреть отель, а сама позвонила портье.
– Говорит Олимпия Станислопулос, – величественно объявила она. – Будьте добры, передайте Лаки Сантанджело, что я хочу ее видеть.
– Мисс Сантанджело больше здесь нет, – ответил портье.
– А где она?
– Боюсь, я ничем не могу помочь, мадам.
– А кто может?
– Возможно, управляющий или мистер Трайнер.
– Пусть кто-нибудь из них мне позвонит. Немедленно.
Почему-то она почувствовала себя разочарованной. Интересно было бы встретиться с Лаки. Или – нет? Их объединяло слишком много общих воспоминаний о давнем беззаботном лете. Некогда Лаки считалась ее лучшей подругой. Но зачем человеку друзья? Рано или поздно они всегда предают.
Витос оживленно переговаривался по-испански со своим менеджером. Разговор касался его матримониальных дел. В восемнадцать, в своем родном городе в Испании, он женился на местной девушке. Когда его звезда начала восходить в Америке, Витос аннулировал брак. Теперь он хотел жениться на Олимпии. Насколько законно прекращение его первого брака? И где соответствующие документы?
Его менеджер состроил задумчивую гримасу. Предоставилась замечательная возможность. При всей известности, свалившейся в последнее время на его подопечного, союз с Олимпией Станислопулос повлечет за собой еще большую славу и откроет новые двери в Земле Обетованной – в Америке. Излишняя спешка могла все испортить.
– Нам следует обратиться к самым лучшим юристам, – предупредил он. – А я прикажу начать самые тщательные поиски бумаг.
– Только побыстрее, – напутствовал его Витос. У него сложилось впечатление, что Олимпия не принадлежала к числу очень терпеливых женщин.
Бриджит оглядела переполненные карточные столы, снующую толпу, едва одетых официанток, разносивших коктейли, размалеванных проституток.
– Какое вонючее место! – громко поделилась она с няней Мейбл.
– Ш-ш, – предупредила ее та.
– Вонючее! – заорала Бриджит. – Вонючее! Вонючее! Вонючее! Гадость!
В глубине души няня Мейбл была с ней согласна, но не желала слушать подобные оценки из уст своей слишком рано взрослеющей воспитанницы. С каждым днем девочка становилась все более похожа на мать.
– Успокойся, – одернула ее няня Мейбл.
– Нет, не успокоюсь! Ты меня не заставишь! Это вонючее место!
– Если ты будешь так себя вести, мне придется пожаловаться твоей маме. А она...
Няня не успела договорить. Перед ними выросла мрачного вида охранница с револьвером на поясе.
– Заткните ребенка, – потребовала она.
Няня Мейбл предупреждающе посмотрела на Бриджит.
– Не заткнусь! – выкрикнула та. – Я буду делать что захочу. Вот так, глупая толстая свинья!
– Нет, не будешь, – сказала охранница.
– Буду!
– О Боже! – простонала няня Мейбл.
Матт Трайнер стоял в дверях номера Олимпии.
– Вы кто такой? – недружелюбно спросила она, запахивая китайский халат.
– Я отвечаю за все, что происходит в отеле, мисс Станислопулос.
– Полагаю, вам передали мою просьбу?
– Какую просьбу?
– Относительно Лаки Сантанджело.
– Боюсь, что нет.
– А все-таки, где она?
– Мисс Сантанджело больше не связана с отелем «Маджириано».
Олимпия наморщила лоб.
– Жаль.
Матт не любил, когда его держат у порога, как посыльного.
– Разрешите мне войти?
– Зачем?
Матт решил, что ему совсем не нравится светловолосая пухлая наследница с капризным выражением лица и обаянием вздорной продавщицы.
– У нас возникла небольшая проблема с вашей дочерью.
– Какая скука! Что она натворила?
– Лягнула охранницу, попыталась перевернуть карточный столик и...
– Где она сейчас? – перебила его Олимпия.
– Внизу в конторе. Она подняла большой шум. Она отказывается... успокоиться... пока вы ее не заберете.
– Боже! – Олимпия явно начинала раздражаться. – А что ее няня? Почему она ее не утихомирит?
– Похоже, няня не может воздействовать на ребенка.
Олимпия закатила глаза.
– Как все это неприятно, – сказала она ядовито, как будто Матт сам был во всем виноват. – Подождите. Мне надо одеться.
Она захлопнула дверь перед его носом, и он целых десять минут сердито мерил шагами коридор. Но наконец Олимпия вышла, и они в молчании отправились вниз.
Бриджит сидела нахохлившись в маленькой конторе и в полный голос скандировала:
– Лас-Вегас воняет! Лас-Вегас воняет!
Няня Мейбл, красная как рак, нервно топталась у дверей, а серьезного вида охранница стояла у стены, вытянувшись по стойке «смирно».
Олимпия смерила дочь ледяным взглядом голубых глаз, и та тут же замолчала.