– Зря ты не выполз на коленях, щенок. Может быть, и дождался бы от меня легкой смерти, а теперь будешь подыхать долго и мучительно.
Он еще раз ранил меня. Теперь в левое плечо. И почему кольчуга без рукавов?
Снова пришлось разрывать дистанцию, а колдун вдруг выстрелил облаком дыма и… Хорошо, я догадался упасть и перекатиться в сторону. Случай с огненной стеной послужил полезным уроком. Копье просвистело сверху, но достать не смогло.
– Ах ты паршивец! – возмутился противник.
Меня так и подмывало метнуть кинжал в Смотрящего, но останавливали два момента. Во-первых, ни разу не пробовал бросать ножи левой рукой. Во-вторых, его защита наверняка бы остановила клинок.
– Ро-о-онг! – прокричал, чтобы войти в боевой транс.
Увы, ничего не получилось. «Рыбаки» успели сильно осложнить жизнь. А этот гад снова попал в ногу. Нет, самому мне с ним точно не справиться. И я дернул наутек.
– Струсил? Все равно не уйдешь, – прокричал он вдогонку.
И не собирался. Просто пока бежал, перехватил кинжал в другую руку, приблизился к увлекшимся чародеям и метнул в одного из них. Удача, что клинок угодил в цель, но меня тут же подковырнули чуть ниже спины.
Опять пришлось резко уходить в сторону. Теперь уже стало больно ступать на ногу.
– Ну что, князь, спекся? – Шаман остановился всего в пяти шагах от меня. – Пришло время умирать.
И стоило избавляться от проклятия гадалки? Лучше уж погибнуть от руки красивой женщины, чем помирать от измывательств лысого задохлика.
– А-а-а-а!!! – заорал я и бросился в последнюю атаку.
Сквозь собственный крик мне удалось расслышать какой-то стук. Подумалось, что стучит собственное сердце, хотя для него сейчас было слишком медленно. Продолжая орать, я рубился с решимостью обреченного и даже заставил противника попятиться. Получил еще две царапины, но боли практически не чувствовал. И вдруг к моему крику добавился неприятный скрежет, а затем меч выбило из рук. Думал, за этим последует последний удар копья, однако нанести его было уже некому. Только сейчас увидел возле ног ствол изуродованного шаманом дуба. Под ним и лежал Смотрящий Вдаль. Правда, глядел он в землю, в которую впечатался лицом.
Мой взгляд медленно проследовал вдоль спасительного дерева и уперся в три фигурки: Сертуша, опиравшегося на топор, и двоих подростков.
«Надо же! А лысый не верил в проклятие серого дуба. Вот оно – навалилось так навалилось».
Я оглянулся назад. Защитный вихрь исчез вместе с рыжей волшебницей, а Линель, прихрамывая, двигалась ко мне. Попытался сделать пару шагов ей навстречу. Вот теперь боль ран накинулась всей своей мощью, после чего удержаться на ногах не сумел. Упал на колени, хорошо, хоть остался в сознании.
– Здравствуй, Сарин, – улыбнулась она и тоже опустилась на коленки.
Не думал, что мне будет так сложно ответить. Слова путались в голове и совершенно не желали строиться в нужном порядке.
– Привет. Как же долго я тебя не видел.
– Дядя Сарин, ее нельзя целовать, – неожиданно произнесла Гунель. – Линель – невеста Сертуша.
– Это лишь в моих мечтах, – быстро поправил сестру кузнец и поспешил отойти в сторонку.
– В чем-то ты права, девочка, – подскочила волшебница. – Не время сейчас целоваться. Он же кровью истекает. Нужна вода промыть раны и тряпки для перевязки. Сертуш, Аркаш поищите у погибших.
Юго-восток Журавии, несколько миль к востоку от Гнилого оврага
Выслушав доклад об отступлении вархаямцев, герцог не сразу поверил услышанному и приказал перепроверить информацию. Когда ему подтвердили, что враг действительно отходит, причем без особого сопротивления, Федиз засуетился – ведь у него появлялся шанс прославиться, вернуть расположение брата и слегка подвинуть племянника в очереди за место возле трона.
Кампания на восточной границе Журавии изначально считалась проигрышной. По оценкам разведки, объединенная армия Лорхача втрое превосходила силы Андриаша Радушного. И вдруг воины диких степей оставляют свои позиции, да еще в преддверии собственного наступления!
Федиз де Борел посчитал кощунством оставаться в стороне от победоносной миссии заргинских полков. Он вскочил на лошадь и ринулся догонять передовые ряды наступавших. Лично взять в плен какого-нибудь генерала, а повезет – так и самого Лорхача! Такие мысли крутились в голове вельможи, на время позабывшего все на свете. Свита герцога старалась не отставать, но тот слишком резво несся вперед, не замечая ничего вокруг. В результате вскоре он остался лишь в сопровождении графа Плинсага и его помощника, сумевших выдержать темп полководца.
Всадники миновали степную зону и въехали в полосу редколесья, где небольшие дубравы и рощицы попадались на каждом шагу. Только тогда у герцога зародились первые сомнения по поводу его собственной поспешности, однако на скорости скачек это не сказалось. Теперь Федиз хотел быстрее нагнать хоть какое-то подразделение своих бойцов.
Вархаямцы старались отступать организованно, но поскольку еще накануне они готовились совершенно к другому, то не до всех отрядов приказы командиров дошли в нужное время. Кто-то вообще направился не в ту сторону, из-за чего местами возникали мелкие очаги сопротивления. Некоторые воины Лорхача просто не успели отойти с основными силами и теперь пробирались к своим, оказавшись в тылу стремительно продвигавшегося на восток войска. Вступать в схватку с крупными подразделениями врага они не рисковали.
Когда одна из таких групп заметила троих воинов противника, то посчитала возможным напасть. Уж больно вызывающе выглядел скакавший впереди всадник. Явно не из бедных: дорогие одежды, шлем с золотыми пластинами, конь, которого незазорно преподнести в подарок вождю…
Большинство стрел, выпущенных по герцогу, принял на себя защитный амулет, однако и его мощь имела свои пределы. На втором десятке попаданий он выдохся. К счастью для Федиза, стрелы угодили в доспех и не причинили особого вреда, только скинули вельможу с лошади. Немного досталось и графу. Его лошадка особой ценности для вархаямцев не представляла, а потому была подранена. Плинсаг едва не угодил под ее копыта, получив несколько ушибов. Не пострадал лишь Игнеш. Он ехал последним и нагнал дворян, когда те уже поднимались после падения, а враг выскочил из засады, чтобы завладеть добычей.
Навстречу вархаямцам метнулась стена огня, люди вспыхнули живыми факелами. Защитные медальоны имелись лишь у десятников, так что их магическое пламя обошло стороной. Оставшиеся в живых устремились в атаку: три дикаря против двух вельмож и одного чародея. Парочка накинулась на Федиза, третий атаковал Плинсага.
Игнеш заметил, что его господин не спешит разделаться со своим противником, хотя на голову его превосходит. А вот герцогу приходилось тяжко. Чародей раздумывал всего мгновение, а потом хлопнул в ладоши, создав яркую вспышку над шлемом обороняющегося. Нападавшие вархаямцы сначала потеряли зрение, а потом и жизнь. Через пару секунд пал последний.