— Ну вот, теперь все по справедливости: меня преследует красный дракон, тебя — зеленый!
— Так и есть.
«Это уже чересчур, — подумала Аличе. — Одно дело, когда просто идешь через земли, где по слухам водятся драконы, и совсем другое — когда эти драконы охотятся персонально на тебя!»
— И что нам делать?
Грег поглядел на небо и поднялся на ноги.
— Идти дальше. Быстро, скрытно. Что же еще?
Он мгновение подумал и добавил:
— И вот еще что — надо будет уйти с дороги.
— Тогда быстро не получится.
«А еще там линдвурмы, кобольды и прочие твари…»
Аличе выбралась из-под еловых ветвей и принялась отряхиваться. Над горами заходило солнце. Ледник горы Глаттхорн сиял, как язык багрового пламени. Черные деревья застыли в торжественной неподвижности.
«Что поделаешь? — подумала Аличе. — Как сказал Грег, если позади огонь, надо идти вперед!»
— Значит, пока мы в лесу, нам нечего бояться дракона?
Грег кивнул. Но тут ему вспомнилась болтовня в таверне. Огромные костры горят по ночам в горных лесах, и зажгли их не люди… Он вдруг заколебался. Все меняется, близится конец света — так говорят во всех землях, особенно в тех, где побывали драконы. Если красные драконы жгут города, почему зеленым не начать жечь лес? Да нет, то наверняка был сухостой…
Грег тряхнул головой и ответил:
— И да, и нет. Лес укроет нас от драконьего пламени. Но огонь — не единственное оружие Зеленого клана. Мы должны быть начеку. Зеленые драконы сродни всему, что растет на земле, они — мастера иллюзий. Никто не сумеет так прикинуться замшелым стволом или древним курганом, как лесной дракон. Даже другой дракон его не распознает…
— Так получается, нам некуда деваться? — Аличе остановилась. — На равнине он увидит нас с неба и сожжет, а в лесу заманит в ловушку?
— Почему же никуда? Туда! — Грег указал на кручу Черного Верха. — Там нет леса. Там вообще ничего не растет… Не бойся, все не так скверно. Я знаю ловушки зеленых драконов и постараюсь обойти их. Только одно меня беспокоит…
— Что?
— Я не знаю, сколько их сейчас в Зеленом клане. Могу, в крайнем случае, убить одного, но если они нападут все вместе? Лесные кланы бывают многочисленны…
Он прервал речь, пораженный одной мыслью. Зеленые драконы никогда не живут стаей. Очень редко они могут собраться вместе — например, для битвы с другим кланом, — но обычно каждый сидит на своей земле, в своих охотничьих угодьях. Зачем же они слетелись в Веттерштайн? Что у них за общие дела? Кто этот граф из «невидимого замка»? Да еще и дева им понадобилась…
«И деревню он не сжег. Видимо, решил, что люди ему еще пригодятся. Зачем?»
Надо будет рассказать Вальтеру.
— А с дороги все-таки лучше уйти, — заключил Грег.
Так они и сделали, и дальше пошли напрямик через лес, ориентируясь на постепенно угасающий багровый отсвет Глаттхорна.
Все оказалось именно таким, как девушка опасалась. Колючий подлесок, кусты, ненадежные каменные осыпи, которые приходилось обходить, чтобы не вызвать нового обвала. Множество ручьев текло с ледника, то весело булькая среди камней, то бесшумными, невидимыми струйками просачиваясь сквозь мох. Аличе скоро промочила ноги и с ужасом представляла себе ночевку в этом колючем и сыром лесу. Как надеялась она сегодня на ночлег в тепле! Но, увы, их постели сгорели еще утром. И все вещи тоже, и остатки еды… Все повторяется — позади пепелище, а они снова убегают по горам от дракона.
А это значит — опять не разжигать костра, опять просыпаться в ледяной росе, и с каждой ночью будет все холоднее…
Спать они легли в большой груде листьев, зарывшись в нее, как звери, — голодные, замерзшие… Грегу удалось сохранить плащ, прожженный искрами и воняющий дымом. Им и укрылись. Аличе была уверена, что голод и холод не дадут ей уснуть, но усталость оказалась сильнее.
Следующим утром они проснулись на заре от холода и пошли дальше, держа путь на Черный Верх. Белые облака бежали по небу, слабо пригревало солнце. У Аличе осип голос, и в животе бурчало от голода. Не останавливаясь, она срывала красные ягоды горной земляники — но разве на одних ягодах долго протянешь?
Дракон с вечера больше не появлялся. Но Аличе прекрасно понимала, что это ничего не значит.
Солнце уже высоко поднялось за горами, когда Грег и Аличе вышли из зарослей на полянку, служившую перекрестком двух троп. Одна была довольно широкая, вся в отпечатках овечьих копыт, — должно быть, по ней перегоняли скот на высокогорные пастбища. Вторая тропа — заросшая, явно давно заброшенная.
Перекресток украшал придорожный алтарь Святой Невесты. На покосившемся столбике — образ, нарисованный на доске под двускатной крышей, чтобы краски не выцвели от солнца и дождя. Святая Невеста, румяная и толстощекая, как вендельская крестьянка, широко распахивала руки, словно хотела обнять путников. На полочке для приношений торчал из плошки огарок свечи.
— Добрый знак! — обрадовалась Аличе, увидев алтарь. Она подошла и торжественно склонилась перед ним, прижимая левую руку к сердцу, как ее учили в Лорете. — Давай остановимся и попросим Святую Невесту указать нам путь!
Грег скептически посмотрел на алтарь.
— Откуда она может знать? Насколько я помню из преданий, подвиги совершал Змееборец. Святая Невеста просто ждала, когда он прикончит Змея Бездны и вернется к ней… Долго же ей, бедняжке, придется ждать!
— Не кощунствуй! — строго откликнулась Аличе. — И не сомневайся. Святой Невесте ведомы все пути!
Она устремила взгляд на кроткий румяный лик святой. Ее грустные глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Почти все образы Невесты овеяны грустью, и это неудивительно. Она обречена на разлуку со Змееборцем до конца времен. Некогда они оба принесли обет — не соединяться, пока не будет побежден Змей Бездны. Прекрасный, возвышенный обет… но как это печально!
Однако Святая Невеста потому и святая, что обратила всю свою любовь на мир, который Змееборец поклялся защищать. Она всегда помогает тем, кто в беде.
— Она укажет путь, — повторила Аличе убежденно. — Но только тем, у кого чистое сердце!
— Что ж, пусть тогда указывает, — зевнул Грег. — Мне не в чем себя упрекнуть.
— Как это — не в чем упрекнуть? Любой человек грешен! И ты тоже!
Грег взглянул на попутчицу так, словно усомнился в ее здравом уме.
— У вас такие странные верования! Так я должен просить прощения за то, каким меня создал Невидимый, у нарисованной на доске женщины?
— Еретик! — ужаснулась Аличе. — Ты что, не почитаешь Святую Невесту?
— Признаться, нет. Почему я должен ее почитать?
— Но кто же, как не она, поддержит нас на пути самоотверженности, терпения и милосердия?