«Соргам» едва успел избежать столкновения с мертвым линкором, изнутри которого исходило малиновое свечение и в котором время от времени что-то взрывалось, и по широкой дуге ушел в открытый космос, избегая встречи со второй эскадрой, также ведомой линкором.
«Какой он… я… маленький…»
«Не такой уж и маленький! – возмутился Слава. – По нашим меркам, вполне крупное тело, крупнее многих! Все пропорционально, все работает».
«А это чего у него за отросток?» – Щупальце Гены ткнулось в пах новорожденному.
«Это? Хмм… я тебе потом расскажу, – замялся Слава. – Вкратце – служит для размножения и для отправления естественных надобностей. Да хватит его разглядывать – потом посмотришь. В зеркале. Давай-ка мы с тобой займемся делом. Ты готов к перемене тела? Не передумал? Впрочем, уже поздно. Куда мне его девать? Братца, так сказать… жалко выбрасывать-то».
«Готов. Мне что делать? Как-то помогать тебе?»
«Просто лежи, не болтай, не отвлекай меня. Как все будет готово – ты сам поймешь. А до тех пор лежи и наслаждайся покоем».
«Понял. Жду». – Гена закрыл глаза, его щупальца обвисли, и он как будто растекся по гравиплощадке.
Слава улегся рядом со своей копией, выращенной в лаборатории за феноменально короткий срок. (Куда там мастерам с планеты Нитуль! Как только доберется до своих, тут же забабахает тела своим пилотам – заслужили мужики. Теперь он сможет обеспечить их любыми телами, какими захотят. Даже телами двадцатилетней красотки. Впрочем, трансвеститов среди них вроде как не наблюдалось.)
Выйти из тела и зависнуть информационным облаком стало уже плевым делом. Столько раз он это делал, что со счету сбился. А вот перекачать личность Гены – это задача посложнее. В первую очередь нужно его усыпить. На всякий случай. Мало ли – вдруг подсознательно начнет сопротивляться перекачке, и все пойдет прахом. У Славы уже был опыт перекачки личности, но объекты, если можно их так назвать, находились в бессознательном состоянии.
Гена уснул после стандартного посыла ко сну. Как обычный человек. А не двухсоттонная помесь крокодила, акулы и спрута.
Объем информации, заключенной в его мозгу, слегка напугал Славу. Мириады ячеек, заполненных информацией, скопившейся за сотни тысяч лет, а может, и за миллионы. Непосильная нагрузка для мозга человека. Он вообще может ее не выдержать!
Заставил себя успокоиться. Сосредоточился на проблеме. Решил: а зачем Гене информация за то время, что он плавал едва разумным «крокодилом», носителем паразита? Надо лишь найти конец ниточки, размотать ее и остановиться, когда пойдут воспоминания о бессмысленном и тупом существовании бывшего оператора станции. И снова возобновить их с того момента, как Гена пытался нормально утолить голод двумя случайными знакомыми. Славой и Лерой.
Итак, поехали: Слава потянул за ниточку первых воспоминаний… вот Гена пробил скорлупу яйца и высунулся наружу… В инкубаторе было тепло, сыро, хорошо… ползали несколько таких же, как он, розовых кожистых существ с маленькими забавными щупальцами. Хотелось есть, а еще больше – бежать искать воду! Инстинкт, который не истребить тысячелетиями жизни в техноцивилизации. Вот открылась крыша, и огромные ласковые щупальца дежурного врача стали размещать новорожденных по их яслям…
Информация вытекала все быстрее и быстрее, направляясь, как по трубопроводу, в голову нью-Славы, удобно раскладываясь там по ячейкам памяти.
Первые выпавшие зубы… выросшие щупальца… Первое разочарование: оказывается, их поколение последнее. Никто не хочет размножаться, никто не хочет заводить детей. Нет желающих стать демиургами и работать на станции. Люди уходят, запираются в своих домах, и больше их никто не видит.
Пустые ячейки, совсем пустые – разрушенные, серые… нет кусков мозга, съедены черной тварью… Опять картинка – Тиамас, друг, тускло смотрит безжизненным взглядом мертвых глаз. Ушел, предатель! Один, совсем один… Пустая станция, долгие годы, десятилетия… Развлечение – создать такую-то тварь. А потом вот такую. А эта получится? Получилась. Но свойства не те. Уничтожить… Хорошо, что заложил в их программу безусловное подчинение сигналу. Они не знают, эти игрушки, что в любой момент могу позвать, и они прилетят, прибегут, сделают все, что скажу.
Бог? Я – бог? Наверное. Этакий божок… Но – скучно. Опять скучно. Лететь куда-то? Мертвые планеты, существа, грызущие камни и выпускающие кислород? Сколько раз это было? Сто? Тысячу? Или сто тысяч?
Планеты слились одна в одну… годы текут, как река, унося воспоминания, события… а какие события? Нет событий. Трудно быть богом? Не трудно. Но – скучно. На станции одни безмозглые твари. А если? Но это насилие… И что? Почему не собрать здесь множество рас и посмотреть, что они будут делать? Получилось забавно: корабли, притянутые гравилучом, пойманные, как зверьки, садятся на поверхность станции. А я им рыбу, рачков, животных – пусть живут, размножаются. Ведь это наши дети! Пусть радуются… только вот воевать нельзя, нет. И игрушек вам нельзя – вы можете ими пораниться. Можете слегка подраться – не возбраняется. Но войну? Нет, запрещено.
Встречи с прибывшими… неоднозначные ощущения. Одни сразу пытаются меня убить, другие попросту не замечают. Глупые! С чего вы решили, что человек не может иметь любую форму, какую он хочет?! Дети, дети…
Все чаще хочется поплавать в одиночестве… застыть в толще воды озера Башни… отрешиться от мира и висеть в полузабытьи. Годы… столетия… тысячи лет… Кто я? Зачем я? Поел – снова долгое забытье. Харты. Харты зовут – какие-то существа пытаются попасть в их город. Пришлось их съесть, этих агрессоров. Снова сон, до-олгий, долгий.
Эти двуногие – зачем на берегу?! Ох, больно! Он опасен! Уничтожить! Уничтожить! Слава… его звать Слава? Друг? Друг… Забытое слово.
Больно! Ох, больно! Рвота, кровь… вокруг облако испражнений с кровью и рачки… целая стая, жадно хватает! Какая гадость! Кем я стал?! О Вселенная! Кем я стал?! Животное! Гигантское страшное животное! Умереть! А станция? Что будет с ней? Высшее достижение расы – что с ней? Кому-то надо оставить! Кто-то должен быть Наследником, оператором станции! Кто-то должен нести жизнь по Вселенной! А надо ли? Зачем? Как зачем?! Разве не предназначение живого разумного существа – нести жизнь Вселенной? А кто мне это сказал? Не помню. Но знаю: прежде чем умереть, я должен оставить станцию Наследнику. Передать все, что я знаю и умею. А что я знаю? Да ничего не знаю. Ну… почти ничего. Разрозненные воспоминания, кое-какие умения. Ну и что, что почти ничего? Знания не должны пропасть. Пусть даже их и немного. Я должен их передать. Слава! Больше некому. Хорошее существо. Хоть и победил меня. Есть кому оставить Наследие. Тем более что больше-то и некому. Не хартам же?
Слава вошел в свое тело и открыл глаза. Он был опустошен и морально, и физически. За два часа через него прошла целая жизнь, целая эпоха, и не человеческая, а существа, абсолютно чуждого человеку. Ящеры, откладывающие яйца, – что может быть более чуждым? И одновременно он понимал: вероятно, когда раса становится настолько разумной, настолько старой, что старее ее нет во всей Вселенной, она перестает быть расой. Она становится чистым разумом, над расами, этаким вселенским разумом. Вселенским разумом? Богом? Может быть, и так…