Ирина была готова ко многому, но не к такому. Она быстро спросила:
– С какой целью? Только для того, чтобы я ничего не заподозрила? Но ведь… Но ведь было бы намного проще снять или купить такой особняк в реальном закрытом поселке!
Тамара пояснила:
– Нет, в данном случае было гораздо проще воспользоваться этим поселком. Я уже говорила, но снова повторюсь – уж слишком много стоит на кону. Вас требовалось изолировать от остального мира, полностью от него отрезав. И им это удалось. Почти! Ну ладно, об этом мы можем поговорить и позднее. Идемте!
Она зашагала вверх по лестнице, Ирина последовала за ней. А ведь и правда – в глаза ей с самого начала бросилось то, что в поселке нет ни единого ребенка. Ведь дети наверняка означают лишние проблемы и ненужный риск. Однако в ее случае требовалась дочка Людочка…
Они оказались на последнем этаже, прошли по коридору и попали в просторную комнату. Тамара включила свет, Ирина же заметила:
– А то, что вы включили свет, не привлечет внимание охраны? Или еще кого-то?
Тамара ответила:
– Нет, ведь они охраняют подступы к поселку, не помышляя, что я пробралась уже внутрь. Кстати, статистов здесь нет, у них свое расписание, они приезжают днем. А сейчас вы вообще особняк не покидаете, поэтому им не требуется болтаться на улице и махать вам руками. А здесь мы ради этого!
Она подошла к шкафу и распахнула его. Ирина увидела ворох одежды, а также алюминиевый чемоданчик. Тамара вытащила его, открыла и удовлетворенно хмыкнула. В чемоданчике находились всевозможные принадлежности для изменения внешности.
– Как это сюда попало? – спросила заинтересованно Ирина, и Тамара сказала:
– Вы правы, этого здесь быть не должно. Но ведь если мы сумели пробраться в «Мнемозину», то оказаться в поселке тоже не составило труда. Один из статистов работает на нас.
Мы… Это звучало почти что как «они». Тамара поняла, что Ирина хочет знать, кто такие «мы», и заметила:
– Мы – это те, кто стал жертвами Гладышева и его людей. Вы – тоже жертва, хотя вас с нами, конечно, сравнить нельзя. Ну ладно, а теперь давайте приниматься за дело. Времени не так уж много. Калерия сейчас спит, но обычно она встает около пяти. Так что вперед!
Она указала Ирине на стул, и та послушно уселась на него. Тамара стала колдовать над ней, доставая из чемоданчика парики, а также резиновые маски, выглядевшие как настоящие человеческие лица.
Ирина примеряла одну, потом другую, третью. Тамара осталась довольна, посмотрела на часы и собрала вещи, положив их обратно в чемоданчик.
– Итак, станете старухой, это вам больше идет. Уж не обессудьте! Просто завтра у нас не будет времени на то, чтобы все это примерять и выбирать. Мы должны действовать слаженно и четко. Покинуть поселок мы сможем примерно в восемь вечера. Это значит, что около половины восьмого вы отправитесь к себе в комнату, заявив, что хотите отдохнуть. Ровно без пяти восемь вы выйдете из комнаты и спуститесь по лестнице. Направитесь не к центральному выходу, а к черному, около кухни…
– Но ведь там будет Калерия! К тому же она ведет за мной слежку! – сказала Ирина, а Тамара ответила:
– Об этом не беспокойтесь, Калерию я возьму на себя. Также я позабочусь о Людочке. Но так как она еще маленькая и всего объяснить ей нельзя, придется использовать снотворное. Ничего не поделаешь – она не должна выдать нас!
Ирина понимающе кивнула, а Тамара продолжила:
– От вас требуется выскользнуть через черный ход, дверь будет открыта, и направиться сюда. Но не по улице, а через сад. Маршрут вам ясен? Смотрите сюда!
Она вынула свой мобильный, на экране которого возник схематичный план особняка-тюрьмы и прилегавших к нему вилл.
– Маршрут вам ясен? Отлично! И заходите на виллу не как мы сюда сейчас зашли, а также через черный ход, со стороны гаража. Я вам его еще покажу. Попав сюда, немедленно приступайте к переодеванию. Как надеть маску, я вам сейчас продемонстрирую. К ней – вот это пальто.
Особняк они покинули спустя двадцать минут. Руки Ирины слегка дрожали – все-таки им предстояла попытка побега с территории хорошо охраняемого объекта. Однако она понимала, что иного пути на волю у нее не было.
На волю. К прежним воспоминаниям. И к своей предыдущей жизни.
Тамара показала ей вход через гараж, а в «свой» особняк они вернулись через сад, так, чтобы Ирина имела возможность представить маршрут, которым ей предстояло пройти всего через несколько часов, правда, в обратном направлении.
Они проникли в дом через дверь в кухню, и Тамара прислушалась. В особняке все спали. Часы показывали четверть пятого. Они отсутствовали почти два часа.
Не говоря ни слова, они разошлись по комнатам. Тамара отправилась к детской, где спала Людочка, а Ирина поднялась на этаж выше.
Подойдя к своей комнате, она с беспокойством заметила, что сквозь приоткрытую дверь пробивается рассеянный луч света. Неужели она забыла выключить ночник, когда уходила? Хотя нет, она не включала его, Ирина точно помнила это. Но как же тогда…
Она распахнула дверь и увидела Вадима, сидевшего на кровати к ней спиной. Ирина окаменела, а «муж» обернулся на шум и, заметив Ирину, сказал:
– Господи, вот ты где, Ириша! А то я уже беспокоился. Где ты была?
Ирина пыталась сообразить, как долго «муж» уже находится в ее комнате. Одно дело – если зашел три минуты назад, всегда можно сказать, что спускалась в кухню, чтобы попить или поесть. И другое – если он сидит здесь уже час или полтора!
Однако она поняла: сидеть и ждать ее так долго он бы точно не стал, а разбудил бы Калерию. Значит, он пришел не так давно. Но все равно Вадим, казалось, что-то подозревал.
Ирина была рада, что оделась в халат. Только на ногах у нее были не тапочки, а сапожки. Поэтому она быстро присела на кровать, пряча ноги под длинным пологом, спускавшимся к самому ковру.
Она запустила пятерню в мягкие светлые волосы Вадима и взъерошила их. Нет, она не была в игривом настроении, но требовалось отвлечь «супруга».
– Дурачок, тебе что, приснился страшный сон? – спросила она его, и Вадим вдруг поцеловал ее руку и произнес:
– Нет, просто зашел, чтобы проведать тебя. Глупо, конечно, посреди ночи вламываться, но мне стало так тоскливо!
Он приобнял ее, и Ирина поняла – ему хотелось ласки и страстного акта любви, как в первый день после возвращения из клиники.
– Я только спустилась в кухню… Мне хотелось мороженого… Я долго не могла найти его… – сказала Ирина, и Вадим, сияя, признался:
– Ну да, Калерия… Я хотел сказать, Калерия Афанасьевна хранит его в морозильнике в самом низу. Я тебе сейчас принесу. Какое хочешь? Ах, твое любимое, фисташковое!
И действительно, Ирина любила именно его, хотя не могла сказать, почему и как эта привычка сформировалась. Как, впрочем, и то, когда она в последний раз ела фисташковое мороженое.